Что-то внутри Светланы требовало немедленно крикнуть, сознаться, что она здесь, что она привела, что у них с собой… Но Светлана изо всех сил пробовала держаться.

Виталий зажёг охотничьи спички и раздал их остальным. Тут важно запалить пропитанную сеть в момент, когда он… они в ней окажутся.

Женя не сомневалась. Она знала наверняка.

— Выходи, — шептала Женя. — Покажись, сволочь.

Никита так себе помнил, как оказался за пределами «Excellence». Вроде бы ему что-то вкололи. Потом всё плюшевое: подушки, люди, слова. Кто-то длинно и говорливо улыбается. Духи. Приторно-сладкие — прямо в нос.

Клац!

Как в ухе щёлкает маленькими щипцами. Вроде бы это закрылась дверь такси. Очень недолгого такси.

Снаружи холодно и сине. Сине, как синие люди. Предъявите. Вы находитесь. В розыске.

— Неповиновение законным требованиям сотрудников полиции, — рыгнули над ухом.

И похохотали-поклокотали.

В суде, куда его привезли для избрания меры пресечения, горел тусклый свет, и никого не было. В крошечном зале с полом в остатках пластиковой советской «плитки» Никита сел на первый ряд деревянных откидных сидений и уставился в стену. Глубоко-глубоко в чёрной воде, которая затопила голову, пузырьком всплыло соображение про надо бы позвать адвоката. Но это казалось настолько мелким и несущественным на фоне Лены, что Никита даже не стал додумывать мысль.

Один из синих ушёл искать судью, второй сел на соседний с Никитой ряд.

Ожидание тянулось и тянулось.

Синий сторож включил на смартфоне новости. Там клекотали на почти неизвестном языке незнакомыми голосами. Никита не прислушивался, но всё равно слышал.

Он вдруг осознал, что если его сейчас определят в камеру, то там наверняка по стене будет ползти радио, а то даже телевизор. И из них день и ночь будет капать, струиться, бить фонтаном вот такое же и даже хуже. Никита хотел зажать уши руками, но тут узнал голос.

Он, конечно, не поверил этому узнаванию. Попробовал его отогнать, отбросить. Потом всё же прислушался. Снова не поверив.

Баха говорил. Он воскрес из мёртвых, чтобы вещать из телевизора. И чтобы о нём вещали. Говорили — «провокатор спецслужб», «наживка».

— Хрена… — сообщил неизвестно кому — самому себе, невидимому божеству, Никите — синий сторож. — Вот они замутили!