– Да, – опустившись в кресло, граф положил одну руку поверх другой, уже опершейся на набалдашник трости.

– Мама приезжала в Англию, – пробормотала я, рассматривая ключ.

– Да. Повидаться со мной прошлым летом.

– Значит, она знала, что жить ей осталось недолго.

– Да.

– А она сказала, от чего умирала?

– Нет. Но, смею предположить – от рака.

Ну, конечно! Мама никогда не сказала бы мне о своей смертельной болезни. А пневмония часто ускоряла уход раковых пациентов.

– Наверное, она вам объяснила и цель, с которой вовлекла меня в это долгую, безумную охоту за сокровищами вместо того, чтобы все рассказать своей дочери.

Улыбка графа показалась мне горько-сладкой.

– Сожалею, моя дорогая. Но нет. Впрочем, я склонен думать, что вы довольно скоро все узнаете.

Ощутив вдруг страшную усталость, я вздохнула:

– Хорошо. Спасибо вам, – я наклонилась и поцеловала графа в щеку. – Увидимся в среду.

Когда я выпрямилась, Джордж спросил:

– Этот ваш молодой друг… Не он ли – тот писатель из Сент-Айвз-Кросса, что издал нашумевший роман?

– Да, это он.

– Я читал о нем. И производит он впечатление умного молодого человека. Но вы же помните, Оливия: вам нужен человек, который бы помог вам возродить Розмер.

Я ласково улыбнулась графу:

– Помню. Вам хочется, чтобы я вышла замуж за вашего племянника. Но, боюсь, я – слишком американка для такого шага.

– Очень хорошо. Не забывайте только о своем титуле и предопределенном им положении в обществе. Только и всего.