Затем она удобно откинулась на спинку сиденья и замолчала. Мне показалось, что и я должна сделать то же самое. Примерно так же доктор Ватсон хранил молчание, дабы не мешать Шерлоку Холмсу размышлять, применяя знаменитый дедуктивный метод. На Пятьдесят второй улице Битси велела шоферу остановиться.

– А ты сиди и не шевелись, – сказала она мне, выпрыгнула из такси и нырнула в «Чейз Нэшнл Бэнк». Через десять минут она вернулась, и я увидела, что на плечи ей кто-то заботливо накинул свитер, а в руках у нее толстый конверт с деньгами.

– Где ты взяла этот свитер?

– Да они в «Чейзе» что угодно для меня сделают.

Она наклонилась к водителю.

– А теперь, пожалуйста, отвезите нас в «Ритц».

Почти пустой обеденный зал в «Ритце» выглядел по-версальски роскошно и безумно глупо. Так что мы, пройдя через лобби, решили заглянуть в бар. Здесь и освещение было не такое яркое, и само помещение поменьше, и не так много завитушек в стиле Людовика Четырнадцатого. Битси одобрительно кивнула:

– Ну вот, это уже на что-то похоже.

Мы прошли в отдельный кабинет у задней стены бара, и Битси, заказав гамбургеры, жареную картошку и бурбон, выжидающе на меня уставилась.

– Мне не стоит говорить об этом, – сказала я.

– Кей-Кей, эти шесть слов я люблю больше всего.

И я все ей рассказала.

Рассказала, как мы, Ив и я, познакомились с Тинкером в «Хотспот» накануне Нового года, как потом шлялись втроем по городу, как обманным путем проникли в кинотеатр «Капитолий», как ходили на представление в «Чернов». Рассказала, как впервые встретилась с Анной Гранден в клубе «21», как она назвалась крестной матерью Тинкера. Рассказала о той ужасной аварии, о том, как Ив понемногу приходила в себя и выздоравливала; и о том вечере, когда я жарила Тинкеру яичницу и мы сидели с ним на кухне, я тоже рассказала, как и о судьбоносном поцелуе у дверей лифта. Рассказала, как провожала их пароход, отплывающий в Европу, и о письме Тинкера, которое он прислал мне из Бриксхэма. Я рассказала Битси, как своим умением вести умные беседы заработала себе новое, более интересное место работы, а заодно и сумела проникнуть в такие «великосветские» круги, где вращаются Дики Вандервайл, Уоллес Уолкотт и она, Битси Хоутон, урожденная Ван Хьюз.

Ну а потом я рассказала ей о том позднем ночном звонке, который раздался в моей квартире вскоре после исчезновения Ив. Рассказала, что волновалась, как школьница, и, едва успев собрать дорожную сумку, поспешила на Пенсильванский вокзал, чтобы успеть на поезд на Монреаль, который и отвез меня туда, где ухает сова, пылают дрова в камине, а тебя угощают консервированной свининой с бобами, разогрев ее прямо над пламенем очага.