Разлив по бокалам остатки вина, Вэл отыскал меня в коридоре перед стеной с фотографиями.

– Что-то подсказывает мне, что ты не собираешься сразу ложиться, – сказал он, вручая мне бокал. – Составить тебе компанию?

– Нет, ты ложись. Я скоро.

Он подмигнул, улыбнулся и постучал ногтем по фотографии, сделанной на пляже Саутгемптона после того, как я подстригла волосы на дюйм короче, чем нужно. Потом он поцеловал меня и пошел в спальню. А я вернулась в гостиную и вышла на балкон. В холодном воздухе мерцали городские огни. Маленькие самолеты больше не кружили над Эмпайр-стейт-билдинг, но это по-прежнему был вид, практически соответствующий временной парадигме глагола «надеяться»: я надеялась; я надеюсь; я буду надеяться.

Я закурила, бросила спичку через плечо на удачу и подумала: Но разве Нью-Йорк попросту не выворачивает тебя наизнанку?

Это до некоторой степени клише – изображать жизнь как некое бесцельное странствие, во время которого мы в любой момент можем изменить курс. Легким движением руки повернув рулевое колесо и включив разум, мы способны повлиять на длинную цепь событий и тем самым придать новую форму своей судьбе, и тогда в ней появятся новые соратники, новые обстоятельства и новые открытия. Но для большинства жизнь ничуть на все это не похожа. Обычно в ней возникает лишь несколько кратких периодов, когда нам действительно предлагается горсточка неких абстрактных вариантов. Какую работу мне предпочесть – эту или ту? И где лучше – в Чикаго или в Нью-Йорке? К какому кружку друзей мне сегодня присоединиться? И с кем под конец вечера возвращаться домой? Найдется ли у меня сейчас время, чтобы завести ребенка? Или лучше попозже? А может, это вообще пока отложить?

В некотором смысле жизнь куда меньше похожа на странствие, чем на игру в бридж «медовый месяц». Когда тебе двадцать лет, когда впереди еще столько времени, что его, кажется, хватит для принятия сотни решений, для выработки сотни мнений и их дальнейшего пересмотра – ты вытаскиваешь карту и должен прямо тут же и решить, оставить ли эту карту себе и раскрыть следующую, или же раскрыть первую, а вторую оставить у себя. И не успеешь оглянуться, как колода уже разыграна, а принятые тобой решения отныне будут определять твою жизнь на несколько десятилетий вперед.

Возможно, это прозвучало мрачнее, чем мне бы хотелось.

Но жизнь вовсе не обязана предлагать тебе какие-то варианты. Она с легкостью способна с самого начала определить твой курс, а потом постоянно держать тебя под контролем с помощью самых разнообразных механизмов, исподволь или напрямую. Получить хотя бы один год полной свободы, когда ты волен будешь сделать выбор, способный полностью изменить течение твоей жизни, твой характер и твою главную цель – нет, такое возможно только по милости Господней. И даром даваться не должно.