– Кейти, верно?

– Здравствуй, Хэнк. Хорошо выглядишь.

И это действительно было так. Лучше, чем любой человек в здравом уме мог бы себе это представить. Похоже, законы и тяготы армейской жизни заставили Хэнка физически и морально подтянуться, выявив те его черты, что были уже практически стерты. А полоски на новенькой форме цвета хаки свидетельствовали о том, что он уже успел заслужить звание сержанта.

Я выразила восхищение сержантскими полосками, сделав вид, будто снимаю перед ним шляпу.

– Не трудись, – сказал он с легкой улыбкой. – Вряд ли я надолго удержусь в этом звании.

Однако я бы не стала говорить об этом так уверенно. По-моему, Хэнк выглядел так, словно армии еще только предстоит узнать, каковы его лучшие качества.

Слегка кивнув в сторону нашего шумного стола, он спросил:

– Вижу, ты обрела новый круг друзей?

– Да, несколько новых друзей у меня действительно появилось.

– Еще бы! И, по-моему, с меня причитается. Можно тебя угостить?

И он мгновенно заказал себе пиво, а мне мартини, словно всегда знал, что это мой любимый напиток. Мы чокнулись и пожелали друг другу счастливого 1941 года.

– Ты с моим братом, случайно, не встречалась? – спросил Хэнк.

– Нет. Вообще-то, – призналась я, – я уже два года его не видела.

– Да. Полагаю, что так оно и должно было случиться.

– А ты о нем что-нибудь слышал?

– Да, время от времени. А иногда, если у меня бывает увольнительная, я приезжаю в Нью-Йорк, и мы встречаемся.

Этого я никак не ожидала.

И поспешила сделать из своего стакана добрый глоток.