Карсон встает. У нее начинается похмелье, а из-за кокаина она чувствует дрожь во всем теле. Внутри поднимается волна разрушительной энергии, и Карсон чувствует, что вот-вот сожжет все мосты. Джордж твердит, что все понимает, но он ничего не понимает.

– Ясно, – говорит Карсон. – Тебе стоит отдать мое место Джейми. Она отлично справится.

С этими словами она выходит из офиса и направляется к дверям «Ойстеркэтчера», прихватив по дороге бутылку водки.

* * *

В машине она проверяет телефон. От Зака ничего. Карсон отправляет ему сообщение: «Меня уволили».

Уволили. Ее уволили. Это так унизительно – но она это заслужила. Всего пару часов назад Карсон подумывала сказаться больной и решила, что хуже поступить не может.

Ха, очень даже может.

Зак не отвечает на сообщение, поэтому она делает глоток водки, закашливается и звонит ему на мобильный. Сразу же включается голосовая почта. Он заблокировал ее номер. Ей придется туда поехать.

Сейчас половина шестого; он уже вернулся с работы, но и Памела может скоро приехать домой. У нее непредсказуемый график: иногда она работает допоздна, иногда после ужина дома едет в офис и сидит там до полуночи.

Надо все взвесить: может Карсон туда поехать или нет?

Она катит на север по Норт-Бич-стрит, одну руку положив на руль, другую – на горлышко бутылки с водкой, которую поставила в держатель для чашки. Карсон напоминает себе, что следить за кем-то – всегда плохая идея.

Она не может поверить, что ее уволили. Все кажется нереальным. Но да, это взаправду, она сидит в машине в пять тридцать, вместо того чтобы принимать заказы на напитки, делать людей счастливыми, звонить в дурацкий колокол. Ее самоуверенность стремительно испаряется. Карсон потеряла мать, потеряла возлюбленного, потеряла работу. И что от нее теперь осталось?

Она видит: люди идут по улицам с колясками, собаками, маленькими детьми, подростками. У всех них все настолько схвачено, что они могут поехать в отпуск. Карсон чувствует, что глаза наполняются слезами, поэтому начинает играть в игру «Могло быть и хуже». Ее сейчас могли бы остановить за вождение в нетрезвом виде, забрать права, посадить в тюрьму – это было бы хуже. Ей нужно что-нибудь съесть! Она может записать на чей-нибудь счет заказ в баре яхт-клуба, проглотить жареный сыр, хот-дог, сэндвич с арахисовым маслом. Может притвориться женщиной на десять лет старше, которая только что пережила урок яхтинга.

Подъехав к клубу, она видит на парковке красный «Ренджровер» Памелы. «Она здесь, – думает Карсон, – видимо, играет в теннис». А это значит, что Зак дома один.