Злобин: Короче говоря, вот эта тенденция роста государственного участия в экономике кажется мне крайне опасной для России вообще и с коррупционной точки зрения в частности. Как ты, Дима, правильно сказал, нужен внутренний закон. Как государство может бороться с самим собой против коррупции? Чиновник не будет бороться с собой-коррупционером. А соблазн у него огромный. Поэтому мы видим чиновников и госслужащих на дорогих машинах, в шикарных квартирах, которые непонятно откуда взялись. А кто будет их проверять? Другие чиновники? Гражданское общество не включено в этот процесс, по большому счету. Поэтому я считаю, что проблема есть. Я не знаю, сколько Россия теряет экономически на коррупции, считаю, что это большой потенциал. Коррупция есть везде, да, но российская коррупция — государственная, чиновничья. Они деньги кладут просто-напросто себе в карман, как я понимаю. Вот такой маленький пример. Это все нужно обсуждать серьезно, с профессионалами, с цифрами. Но ведь этой дискуссии нет на телевидении, нет в СМИ. Да, какого-то коррупционера можно демонстративно поймать и выставить на обозрение в качестве примера. А системно-то как решать эту проблему?

Киселёв: По данным министра экономики Орешкина, доля государства в ВВП России в 2017 году приблизилась к пятидесяти процентам. Президент Путин в весеннем послании Федеральному Собранию поставил задачу снизить эту цифру до сорока процентов. Вот тебе и тенденция. А дискуссия по теме, конечно, идет. Никто проблему не прячет. И о коррупции можно писать, и были времена, когда мы писали о коррупции бесконечно. Кстати, в 1990-е годы коррупции у нас было намного больше, это опять-таки к вопросу о государственном участии в экономике. Просто сама по себе коррупция не лечится так быстро, как хотелось бы. Товарищ Сталин за коррупцию расстреливал, да и в хрущевские и брежневские времена тоже могли расстрелять за коррупцию. Не помогло. Снижение коррупции — всегда результат общественной эволюции.

Злобин: Я видел другую статистику по доле государства в экономике. Она гораздо выше. Проблема еще и в том, что нет доступа к реальной информации.

Киселёв: Всегда и везде финансовые преступления совершаются скрытно. Какой преступник и где добровольно предоставит вам доступ к информации о своем преступлении? Но и официальные источники не всегда открыты. Так же, как есть закрытая информация в США, есть и закрытая информация в России. Повторюсь, всегда должен быть баланс между разными ценностями — между приватностью и прозрачностью, между безопасностью и свободой. Мы постоянно ищем этот баланс. Но несправедливо утверждать, что государственная политика у нас — покрывать коррупцию. Такого нет. Что коррупция является общественной ценностью России — тоже такого нет. Это вопрос нашей эволюции, технологии и журналистской изощренности и заинтересованности. Частные расследования? Пожалуйста. Занимайтесь. Все смотрят, всех это интересует, тема такая есть.