Киселёв: Вообще, конечно, потрясающее упрощение. Если что, то в XX веке в России сменилось три системы государственного управления — от абсолютной монархии при государе императоре через коммунистический эксперимент с однопартийной системой к современному демократическому укладу. Да, для народа важно, кто на вершине власти. Такова традиция. И хорошо, что сейчас она демократически формализована через прямые выборы президента и губернаторов. Но опять-таки, а почему России нужно отказывать в праве на ее собственную модель? Мы же не отказываем американцам или швейцарцам в их праве на собственный уклад — живите как хотите. Просто если сейчас американцев попросить жить, как мы, то у них не получится.

Вспоминается старый советский анекдот. Два директора завода, советский и американский, решили поменяться местами. И каждый из них потерпел фиаско, потому что американец в СССР нахапал заказов и в советских условиях не смог их выполнить, а советский директор в Америке от всех заказов отказывался… Времена, конечно, изменились, но своеобразие осталось. Если мы заселим русский город американцами, они вряд ли смогут жить как русские, по российским законам. Русские же в Америке как-то приспосабливаются к этому плавильному тиглю. И даже теряют русскость. Но такова и концепция американского государства — плавьтесь и растворяйтесь… Это уклад. И есть такое понятие — уклад. Если нам сейчас принять швейцарскую Конституцию, наверное, тоже ничего не получится. У всех своя политическая культура. И у нас своя. Просто не надо нас за это травить, обзывать тоталитарной страной, вводить санкции, захватывать наши дипломатические учреждения, срывая с них государственные флаги. Ведите себя прилично.

Злобин: О том, что советская система напоминала своеобразную монархию, а идеология — религию, говорить не надо. Об этом написано множество книг, даже Путин пару раз высказывался на эти темы. А помнишь советский анекдот по поводу автомобильных заводов? Когда встретились советский и японский директора, выпили вместе, и советский директор спрашивает: «Сколько у тебя народу работает?» Японец говорит: «Двенадцать человек. А у тебя?» А у советского директора на заводе работает восемь тысяч. Ну, ему как-то стыдно говорить, что восемь тысяч, он подумал и отвечает: «У меня работает тринадцать человек». Вот они разошлись, наутро встречаются, японец помятый, невыспавшийся. Русский спрашивает: «Что с тобой, коллега: похмелье, плохо себя чувствуешь?» Тот говорит: «Нет, не похмелье. Я всю ночь не спал, а думал — что у тебя делает тринадцатый?»