АнандЛа

АнандЛа

Кажется, жизнь беспрепятственно, «беспредметно» вливается в меня только так. Когда я в молитвенном образе жизни или как отшельник, или так устала, что на мысли у меня уже нет сил. Тогда я вижу. Встаю и иду в такое-то место и стою там, в темноте, пока не приходит тот человек, что вначале виделся мне как образ. И тогда я творю через этого человека или через этот образ. Пока он не исчахнет. Пока я не вытяну у него всю жизненную силу и не познаю все, что должна познать. А затем я возвращаюсь. Возвращаюсь в мир и отдаю свое знание земле. Хороню и так питаю то, что питает меня.

А затем пустая, снова запираюсь в своей молитвенной комнате, брожу по ней — пустой, холодной — пока смиренно не позволяю этой силе опять ворваться в меня и наполнить...

Бессмысленное существование и пустота опять обретают бескрайнюю цельность. Я словно океан, тяжелый. Я где- то даже прошу, чтобы эта сила сдвинулась, освободив во мне место для чего-то еще, но она отдает и отдает.

Она откликается не на просьбу, а на новый вопрос, вопрос не в словесной форме, а как само оборванное бытие лишенное начала и конца — стремится к замкнутости в нечто цельное.

И снова взрыв. И этот взрыв гонит меня вперед, ломает мои кости. «Я не могу вместить этот поток», — объясняю я кому-то. «Он все расширяется и новая волна, а за ней знание, только такое, где все, что я уже познала — умерло».

И снова похороны, но уже без меня. Потому что я опять иду к этой силе, иду за ней. Она не любит покоя, она срывает цепи с дверей, зовет меня к миру и к перемене мест, и, может, к перемене формы жизни. И я путешествую. Только для этой, превосходящей меня силы, только она и она закладывает мой маршрут. А я, опускаясь ниже, пытаюсь оправдать свои решения. и вру. Вру, что я просто человек. Но я не человек, я — сложенное во множество слоев человечество.

Я — мнение людей, которые противоречат друг другу.

И я война и мир между ними и между собой.

Снег повсюду, и я счищаю его с порога. Теперь я здесь, одна. Теперь здесь холодно. Туристы не приезжают. Отели закрыты. Снег за горами — цель для альпиниста, а для меня всегда другая цель. Она где-то далеко, где-то в космосе и опускается ногами на землю. И я смотрю, как приходят люди в спортивной горной одежде. Дальше, за перевалом, — ледник, который нужно покорить. У них снаряжение, рюкзаки, альпинистские кошки. Я вижу их, но они меня не видят — один нависающий над деревней дом под снегом.

Разжигая печь в этом доме без источника света (электричества нет уже шестой день), я спрашиваю себя: замерзнет ли однажды мое сердце и откуда в нем столько силы продолжать гореть? Но мое сердце день за днем еще сильнее.