Табо, Дханкар, Кии-гомпа. Никто не знает как возникли эти имена. Они «добуддийские». Они не вышли ни из одной из четырех буддийских школ, скорее, это буддийские школы взяли мудрость долины Спити.

Монахи предсказывают будущее по крикам ворон, кидают камушки «МО» (тибетское гадание). Монастыри обучают монахов разжигать огонь при помощи взгляда.

Маленькие дети, помнящие свою прошлую жизнь, делают пуджи.

Фольклор Тибета, такой сдержанно немногословный, здесь кажется особенно очаровательным. Я заново перечитываю песни Миларепы и наставления Гуру Падмасамбхавы.

Все настоящее — просто. Дома согреваются огнем, пища сдобрена маслом, соседи ходят друг к другу в гости. Крошечные деревни каким-то чудом стали у устья реки, и несколько десятков домов хранят секрет средневекового образа жизни в 21 веке. Они обеспечивают себе пропитание, разводя огород на крошечной полоске земли обнимающей реку. Деревья: ивы, кустарник, абрикосы. Последние — самые нежные и сладкие из всех, что приходилось пробовать.

Буддизм — всего лишь религиозная философия. Здесь нет Бога-творца, зато множество других — что летают по небу, превращают огонь в воду, управляют дождем и приносят радугу. Буддисты больше чем остальные не верят в смерть, но странным образом сохраняют тела ушедших монахов. После смерти монахов, их тела аккуратно перемещают в глиняные сооружения — «чортены» (ступы), что строят вокруг особых священных зон и монастырей долины.

Справа от монастыря — продолжительной длины неприглядное строение. Как и все другое здесь — из глины. Огороженное монашеское хозяйство напоминает студенческое общежитие. Туалет — отдельная пристройка на улице. За ним, еще дальше, непонятного назначения узкая кабинка — в ней прячутся щенки. Они голодные и жадные до еды, ловят с воздуха куски хлеба. «Это наши щенки», — говорят монахи — «Мы заботимся о них, отдаем часть своего ужина».

Монахи в красных платьях и желтых жилетках. В белых юбках с длинными косами. Худые, болезненно худые с впавшими глазами, острыми подбородками и обветренной кожей. В теле, с круглыми светлыми лицами и широкими улыбками. Они бьют в барабаны на утренних службах и восседают как полубоги, на красных узорных креслах.

Они создают вокруг себя атмосферу покоя, а затем резко, с последней нотой их громкой ритуальной песни, разлетаются в разные стороны. Внешне необщительные, закрытые и сдержанные. Тают как масло в горячем тибетском чае при первой шутке, при первом встречном вопросе.

В средние века буддийские монастыри строили как военные крепости. Они были призваны защищать деревню от набегов соседних княжеств. Сейчас они — пристанища одиночества похожие на гнёзда диких птиц. Ты обходишь эту звенящую тишину по часовой стрелке, это называется «кора». Там, над стенами, мистические колокола вылеплены из стали и мантр. Они призывают души паломников.