Джордж Кит, считая себя «христианским квакером», всегда ставил верность христианству выше верности квакерству. И с 1693 г. в сознании самого Кита и его сторонников начался процесс преодоления квакерства, который привёл Кита к воцерковлению в англиканстве, а его сторонников – кого куда.

Как оценить «схизму Кита»? – Это был конфликт, но это не была борьба на уничтожение: кто бы ни победил, побеждённые вполне могли без больших проблем жить под властью победителя. Оценка же позиции Джорджа Кита и его оппонентов неизбежно будет зависеть от того, чего мы хотим от истории. Можно уверенно предположить, что если бы схизма Кита поразила всё пенсильванское квакерство, то квакерство в Америке просто исчезло бы как самостоятельное духовное явление и как весомый фактор политики. Для традиционного христианства – то есть прежде всего англиканства (или: с точки зрения традиционного христианина) – это было бы благом. Для квакерства, само собой, это было бы злом. Но если историк – и его читатель – заинтересованы в накоплении и осмыслении исторического опыта, то им полезно иметь возможность наблюдать, как сходные социально-экономические процессы развиваются в среде разных этносов и приверженцев разных религиозных течений. И те, у кого такая заинтересованность есть, имеют основание радоваться краху «схизмы Кита». Если бы она победила, то в таком случае культурное и политическое своеобразие Пенсильвании по сравнению с англиканской Виргинией, баптистским Род-Айлендом или пуританскими колониями Новой Англии было бы выражено гораздо слабее, а может быть, исчезло бы и вовсе. В таком случае в процессе формирования Соединённых Штатов Америки не участвовал бы весьма специфический, но важный пенсильванский ингредиент. Сохранение его – заслуга противников Кита.

Сам же Джордж Кит был представителем редкого и очень интересного типа мыслителей, который я бы обозначил словом «сталкер». Такие люди, обладая сильным умом и здравым смыслом, проходят через глубокое увлечение каким-то превратным и опасным мировоззрением, но в конечном счете порывают с ним. В зрелые свои годы такие люди становятся критиками своего прежнего мировоззрения, осмысливая его на таком уровне, какой в принципе недоступен людям «не переболевшим» им. Благодаря этому обстоятельству они замечательно умеют убеждать и «выводят» своих прежних единомышленников, которых прекрасно понимают, «с заражённой территории» – из пленения лжеучением. Таким был Блаженный Августин, прошедший через увлечение манихейством; таким был Андрей Платонов, прошедший через увлечение идеями радикального коммунизма. Подобные люди, безусловно, заслуживают не только пристального внимания историков, но и всяческой симпатии. Однако та последовательность, с какой они, в бытность свою приверженцами лжеучения, требуют его воплощения в жизнь, критикуя двойные стандарты более гибких адептов того же учения, неизбежно пятнает их репутацию на всю оставшуюся жизнь. Вопреки здравому смыслу, Джордж Кит критиковал квакеров, отбивавших нападения пиратов на пенсильванские берега, потому что он был тогда последователен в своей приверженности квакерскому этосу непротивления злу насилием. Киту претила непоследовательность Т. Ллойда, который повторял привычные для квакеров формулы, действовал же так, как того требовал здравый смысл и ответственность носителя власти, без оглядки на эти формулы. Получив же от квакеров отпор, будучи отвергнут ими, Кит в дальнейшем сам отверг и квакерский этос непротивления, и квакерство как таковое.