Различия в том, как понимают Библию иудеи и христиане, освещены в краткой и важной книге Р. Кэнделла Солена «Бог Израилев и богословие христиан» (R. Kendall Soulen, The God of Israel and Christian Theology) [8]. Солен утверждает – как часто утверждал и я сам, – что у иудеев и у христиан соответственно главный библейский сюжет изложен совершенно по-разному. Уже второе, или, может быть, третье поколение христиан воспринимало Библию сквозь призму четырех важнейших составляющих масштабной истории – и не истории Израиля, а истории всего мира. И вот эти четыре элемента: творение; грехопадение; искупление, совершенное Христом; и окончательный конец всех вещей, описанный в Книге Откровения, которой завершается христианская Библия, состоящая из двух Заветов [9]. Падение человечества, на которое иудеи едва обращали внимание (что неудивительно, ведь в Еврейской Библии оно упоминается только в третьей главе Книги Бытия – и больше ни разу), для христиан стало абсолютно центральным элементом структуры, поскольку именно оно определяет тот вопрос, ответ на который дает искупление, свершенное во Христе. Это вопрос не о том, как следует жить иудеям, а как всему роду человеческому выстраивать отношения с Богом – с учетом того, что род человеческий Богу радикально не нравится.

Солен показывает, как эта схема из четырех элементов предстает в творениях христианских богословов от Иустина и Иринея во II столетии до Карла Барта (1886–1968) и Карла Ранера (1904–1984) в ХХ веке. История Израиля представляет собой не более чем сцену для появления мессианских пророчеств, которым однажды предстояло исполниться в Иисусе. Таким образом, Библия воспринимается главным образом как повествование не об Израиле и его истории, а об искуплении мира от греха. С этой целью два Завета рассказывают о разных этапах в процессе искупления. При таком истолковании Еврейская Библия под словом «нас» подразумевает или весь род человеческий, или тех людей, которые были предвестниками христиан – патриархов и пророков, а не огромную массу иудеев, которым внимание не уделяется вообще. Солен утверждает, что эта идея равносильна суперсессионизму – доктрине о том, что христианство заменило иудаизм. И она проявляется не только в особых моментах, скажем, в размышлениях о том, стал ли завет, заключенный с Авраамом, лучше во Христе – которые, при всей своей важности, все же не столь масштабны – а во всем истолковании истории, о которой повествует Еврейская Библия. Как полагает Солен, взаимопонимание между христианами и иудеями возможно лишь тогда, когда они увидят, сколь непримиримо различны те пути, которыми и те и другие идут, трактуя Библию.