В глубокой древности праздник Свечи, а затем оклички и волосыни сопровождались истовыми мольбами к всесильной медведице и тёмными обрядами «пробуждения» душ умерших. Они восходили к древнеевропейским культам властительницы подземного мира, способной воскресить души мёртвых и вывести на землю. Жрецы-скоморохи передавали замирающим от ужаса людям ответные «провещания» предков-кумов и медведицы-кумы. Медвежьи обряды воспроизводили таинства священной охоты-поклонения, сопровождавшейся заклинаниями, магическими действами, мольбой, яростью и страхом.

В Средневековой Руси почти не сохранились следы обрядового убийства медведицы и пленения её детёнышей, обычно рождавшихся в берлоге в конце января или начале февраля. В день св. Власия или св. Фёдора (17 февраля) охотники окружали берлогу огненными факелами-свечами, закладывали её сверху крест-накрест шестами или брёвнами и разводили на них костёр. Ошеломлённую медведицу, появившуюся под неистовые крики и шум, тут же убивали. Её кровью и жиром мазали как оберегом головы людей и скота, защищали входы и выходы святилищ, домов, дворовых строений и оград, а замороэженное мясо поедали позже, в дни весеннего равноденствия, на пиру Комоедиц.

После перехода к почитанию Солнца и отказу от хтонических культов, соблазны «поедания кумы» для приобщения к её воскрешающей силе превратились в поедание гороховых «комов». Мрачный пир Комо-едиц заменило масленичное угощение из блинов и мёда, масла и сыра, а помазание кровью – маслопомазание. Поход в лес на Комоедицы или Масленицу стали сопровождать обрядами «встречи медведя» на опушке, его «умолением» и «приглашением в гости», после чего следовало «вождение» приручённого медведя по селу и окрестным полям в качестве живого оберега.