В Древней Руси переход от суровой и смертоносной зимы к весне являлся тяжёлым испытанием. Это время неизменно вызывало страх. Казалось, беды каждый день подстерегали людей. 31 января крестьяне поминали св. Никиту, хранителя от пожара и молний, 7 февраля св. Ефрема, помогавшего «закармливать домового», через три дня св. Харлампия, избавителя от внезапной смерти во время «глада и мора», 16 февраля возносили мольбы св. Маруфу, заступнику от злых духов. О существовании у русов обережных обрядов, начинавшихся на сороковой день после зимнего солнцеворота, свидетельствуют и пережившие века «опахивания». Их проводили 5 февраля, в день св. Агафьи-коровницы (считавшейся защитницей от «пожаров и грома»), либо 11 февраля, в день св. Власия, покровителя скота, которому приносили в дар «воложное масло». Село «опахивали» непременно женщины. Ночью, раздевшись донага, с великим шумом, криками и заклятиями они тянули на себе соху, чтобы, очертив таким образом магический круг, защитить скотину от падёжа – «коровьей смерти».

Страх перед маньяками «падающими звёздами», кумахами «лихорадками» и домовыми преследовал людей до прилёта первых весенних птиц на Грачевники 4 марта (в день св. Герасима-грачевника). Появление вестниц из ирия усмиряло даже самую страшную нечисть: незримых кикимор (от слов кúкать «кричать по-птичьи» и мара «нечистый дух», родственного древнеанглийскому mara «кошмар, привидение»), летающих огненных упырей, являвшихся неведомо откуда чертей (праславянское *čarъ родственно авестийскому čara «хитрость» и слову чары) и жутких обликом оплетаев – одноногих, одноруких, одноглазых, одноухих.

Вместе с небесным светом возрастала радость и ожидание скорого весеннего тепла. 1 марта на св. Евдокию-весновку начинали «кликать весну», взбираясь на пригорки и выкрикивая веснянки:

Эти заклинания, заклички или гуканья восходят к глубочайшей древности и происходят от междометия ау! (для переклички в лесу), видоизменённого в агу! (при окликании младенца). При возгласе «у-уу!» женские голоса взмывали на октаву: