Пусть все еще соблюдая осторожность, Ибн-Аби Амир объявил, что юный монарх передал ему бразды правления, чтобы посвятить себя духовным исканиям, а позднее, осмелев, он стал полностью игнорировать Хишама, и даже запретил упоминать его имя.

Хаджиб долгое время обдумывал другой политический шаг, не менее важный. Он решил реорганизовать армию.

Его побуждали к этому два мотива – один патриотический, другой личный. Он желал увидеть Испанию ведущим государством Европы и одновременно хотел избавиться от Галиба. Существующая армия состояла в основном из испанских арабов и не годилась ни для одной из этих целей. Военная организация была, несомненно, несовершенной. В нее входило только около пяти тысяч кавалеристов, хотя кавалерия в те времена являлась самой важной частью вооруженных сил и решала судьбу сражений. Более того, качество этих войск оставляло желать лучшего. Путешественник Ибн-Хаукаль отмечает, что андалусские всадники, ноги которых небрежно болтались, не зная стремян, являли собой далеко не самое приятное зрелище, и добавляет, что командир испанской армии был обязан успехом мастерству, а вовсе не смелости. Правда, свидетельству этого автора едва ли стоит безоговорочно доверять. Поскольку он желал, чтобы его господин, халиф Фатимидов, покорил полуостров – или хотя бы попытался это сделать, то вполне мог умалить положительные качества испанских войск. Вместе с тем в его критике, несомненно, есть доля правды: нельзя отрицать, что арабы Испании, расслабленные роскошью и климатом, постепенно утратили боевой дух. Ибн-Аби Амир не мог рассчитывать на завоевания с такой армией. Более того, он не мог положиться на нее в случае нападения на Галиба и предвидел неизбежность борьбы с ним. Да, Галиб сослужил ему отличную службу, когда он замышлял свержение Мус-хафи, то теперь он стал для него бесполезен. Галиб активно не одобрял некоторые меры, принятые хаджибом, и был категорически против изоляции халифа. Будучи вольноотпущенником Абд-ер-Рахмана III и ярым роялистом, он испытывал горечь и негодование, видя, что внук его благодетеля содержится в заключении, словно преступник. Ибн-Аби Амир, приходивший в раздражение, когда ему перечили, решил избавиться от тестя и только колебался в выборе средств. Галиб был не таким человеком, как Мус-хафи, которого можно было свергнуть придворными интригами. Это был прославленный военачальник, и если бы он решил спасти своего суверена из сетей Ибн-Аби Амира, то мог бы рассчитывать на поддержку всей армии, идолом которой являлся уже много лет. Ибн-Аби Амир не испытывал иллюзий на этот счет и отлично понимал, что для достижения своей цели нужны другие войска, преданные лично ему. Требовались иностранные солдаты, которых ему дала Мавритания и христианская Испания.