Его войска уже совершили несколько набегов на территорию Кордовы, когда в 1063 году (455 по хиджре) он приказал своему старшему сыну Исмаилу, командовавшему армией, занять полуразрушенный город Аль-Захра. Исмаил заколебался. Он уже некоторое время был недоволен аль-Мутадидом – жаловался на резкость и тиранию отца, утверждал, что не раз подвергался большой опасности из-за отсутствия полного состава войск перед крупным сражением или осадой. Некий авантюрист поддерживал его недовольство. Это был Абу Абдуллах Бизильяни, мигрировавший из Малаги, когда город был захвачен Бадисом. Желая стать хаджибом любой ценой – где и при ком, ему было все равно, – этот интриган попытался вселить в душу Исмаила идею о восстании против отца и основании в другом месте – к примеру, в Альхесирасе – отдельного независимого государства. Бизильяни преуспел даже слишком хорошо. Раздражение Исмаила в момент, когда он получил приказ выступить против Аль-Захры, достигло максимума и нуждалось лишь в небольшом импульсе, чтобы выплеснуться через край. К сожалению, аль-Мутадид снова отказался дать сыну дополнительные войска. Исмаил тщетно подчеркивал, что с такими маленькими силами, которые имеются в его распоряжении, он не сможет справиться с таким государством, как Кордова, и, если Бадис придет на помощь кордовцам, севильская армия окажется между двух огней. Мутадил оставался глух к его словам. В гневе он назвал сына трусом и заявил, что, отказавшись ему подчиняться, он лишится головы.

Возмущенный и оскорбленный Исмаил выступил в поход, и Бизильяни, с которым он привык советоваться, легко убедил его, что настал момент выполнить план, который они часто обсуждали между собой. В двух днях пути от Севильи Исмаил сообщил своим офицерам, что получил письмо от отца, призывающее его вернуться по очень важному делу. Затем в сопровождении Бизильяни и тридцати конных стражников он галопом поскакал в Севилью. Аль-Мутадид находился не в городе, а в замке Захир, что на противоположном берегу реки. Поэтому его цитадель в цитадель в Севилье охранялась слабо. Ночью Исмаил захватил ее, погрузил на мулов сокровища отца и, чтобы не позволить никому переправиться через реку и сообщить новость в Захир, он затопил все плавсредства, пришвартованные возле цитадели. После этого он, захватив с собой мать и других женщин сераля, направился в Альхесирас.

Несмотря на все принятые меры предосторожности, аль-Мутадид узнал о случившемся от солдата из свиты своего собственного сына, который не одобрил то, что сделал Исмаил, и переплыл на лошади Гвадалквивир. Аль-Мутадид немедленно велел отрядам кавалерии прочесать местность и разослал гонцов во все крепости. Приказы были доставлены очень быстро, и Исмаил обнаружил, что ворота всех крепостей перед ним закрыты. Опасаясь, что управляющие замками объединятся и нападут на него, он попросил защиты Хассади, управлявшего замком, который был расположен на вершине холма на границе с районом Сидона. Хассади согласился при условии, что Исмаил останется у подножия холма. Затем он спустился вместе с солдатами, посоветовал молодому принцу помириться с отцом и предложил свое посредничество. Видя, что его план не удался, Исмаил согласился. Тогда Хассади позволил принцу войти в замок, где принял его с почестями, соответствующими его высокому рангу, и сразу же написал аль-Мутадиду. В письме было сказано, что Исмаил раскаивается в своей ошибке и просит прощения. Ответ был получен сразу и оказался утешительным. Аль-Мутадид выразил желание простить сына.