Было бы несправедливо утверждать, что Мутамид полностью забросил работу, начатую его дедом и отцом. Хотя он был лишен их честолюбия, но все же сумел преуспеть там, где их усилия оказались тщетными. На втором году правления он присоединил Кордову к своему королевству.

Его отец, это правда, подготовил для этого основу. И обстоятельства оказались исключительно благоприятными. Шестью годами раньше, в 1064 году, престарелый президент республики Абу-л Валид Ибн-Джавар отказался от должности в пользу двух своих сыновей Абд-ер-Рахмана и Абд аль-Малика. Старшему он доверил финансы и общее управление, а младшему, своему любимцу, военное командование. Младший сын затмил своего старшего брата, но какое-то время дела шли хорошо. Благотворное влияние оказывал очень способный визирь Ибн-ас-Сакка. Этот государственный деятель внушал почтение всем тайным и явным врагам, даже Мутадиду, который понимал, что для достижения своих целей от визиря следует избавиться. Поэтому он постарался опорочить его перед Абд аль-Маликом и преуспел. Визиря казнили. Это имело для государства катастрофические последствия. Большинство офицеров и солдат, безраздельно преданных визирю, ушли, а Абд аль-Малик стал объектом ненависти горожан из-за своей грубости, чередующейся с полным безразличием. Более того, он, похоже, постепенно ликвидировал все, что осталось от республиканских институтов.

Таким образом, власть Абд аль-Малика уже была непрочной, когда осенью 1070 года Мамун из Толедо осадил Кордову. Почти не имея войск – его кавалерия насчитывала едва ли две сотни человек, да и те были ненадежны, – Абд аль-Малик позвал на помощь Мутамида. Тот послал ему сильное подкрепление, и армия Толедо была вынуждена уйти. Но это не помогло Абд аль-Малику, поскольку командиры севильской армии, действуя согласно тайным инструкциям, договорились с кордовцами отобрать власть у Абд аль-Малика и передать ее королю Севильи. Абд аль-Малик ничего не заподозрил. Утром седьмого дня после ухода Мамуна он как раз собирался покинуть дворец, чтобы попрощаться с севильцами, объявившими о своем намерении его покинуть, когда услышал громкие крики и обнаружил, что дворец окружен так называемыми союзниками и горожанами. Абд аль-Малик был арестован вместе с отцом и всей семьей.

Мутамид был объявлен правителем Кордовы, а Бени Джавар оказались в тюрьме на острове Сальтес. Однако престарелый Абу-л Валид пережил несчастье только на сорок дней.

Придворный поэт пишет об этом завоевании, словно речь шла о покорении высокомерной красотки:

«Я завоевал при первом натиске руку прекрасной Кордовы, храброй амазонки, которая копьем и мечом отвергала всех тех, кто хотел с ней брака. А теперь мы празднуем свадьбу в ее дворце, а другие монархи, мои разочарованные соперники, утирают слезы гнева и дрожат от страха. У вас есть причины дрожать, презренные враги, ведь лев скоро прыгнет на вас».