Глава 10

Новые условия жизни в приходе. Литературно-богословские труды на рубеже 1970–1980-х годов

После смерти отца Григория Крыжановского в 1977 году отец Стефан начал вступать в права настоятеля. Когда ввиду приближающейся Олимпиады 1980 года власти порекомендовали ему благоустроить церковь, стоящую на излюбленной туристами дороге в Загорск, он активно взялся за ремонт и реконструкцию храма. Была проведена большая работа, в результате которой к алтарю были пристроены ризница и кладовая, а к церкви — придел без алтаря. Вход в храм был расширен и обшит тесом. Отец Александр не навязывал своего участия настоятелю, предложив лишь украсить крыльцо храма «кокошником», что и было выполнено.

Инициативность отца Стефана распространилась затем и на внутрицерковную жизнь. В первую очередь он уволил алтарника, который славился необязательностью и халатностью по отношению к своим обязанностям. Затем из молодых прихожан отца Александра настоятель создал дополнительный хор (до тех пор церковный хор в Новой Деревне состоял в основном из старушек).

«Когда мы с братом только-только начали петь со старушками (еще не было молодежного „хора им. Романа Сладкопевца“, как его называл отец), это было как великая привилегия, хотя школа была суровой, — вспоминает Ольга Ерохина. — Регентша, свирепая Ольга Михайловна, точным и незаметным быстрым движением пихала тебя в бок, если зазеваешься и запоешь „не туда“. Со временем я перестала огорчаться, но вначале это было нелегко. Конечно, я всё сносила молча, но, видно, лицо меня выдавало, потому что однажды тихая безымянная старушка шепнула мне на ухо: „Уклонися от зла и сотвори благо“. Я запомнила это на всю жизнь и много спустя узнала эту фразу, услыхав ее в псалме. <…>

„И нашу нищету посети…“ — бормоталось, пелось внутри, когда отец Александр входил в убогую избушку, которую мы, тогда молодые певчие, снимали невдалеке от храма, — и ярче начинал гореть огонь в камине (в который мы преобразовали печку), и воцарялось таинственное веселье вперемежку с твоим тайным, заранее знакомым подныванием сердца: ведь неизбежно настанет миг, когда он попрощается и уйдет, закроется калитка и дом померкнет…

Мне вспоминается пронзительная зимняя ночь, колкая от мороза. Рождество. Новая Деревня. Год? Примерно 1977–1978. Колкие звезды, небо черно.

…Наутро храм: мы поем вперемежку со старушками, мы слева, они справа, переглядываясь, понимая с полувзгляда — кому петь. Праздничная бодрость ответственности (когда поешь „пополам“ — это как-то особенно, если еще вспомнить наших волшебных старушек…). Отец Александр — лучи праздничного тепла, и какие-то им посылаемы лично тебе. Счастье. Московский народ прибывает и прибывает, густота лиц, шуб, морозные облака с каждым распахиванием двери. Кадильные облака.