Поэт? — Пушкин, Данте, не знаю.

Любимый герой? — Не знаю.

Героиня? — Ундина.

Ваше любимое стихотворение? — Кое-что из Пушкина, Волошина, Лонгфелло.

Художник? — Боттичелли.

Картина? — Не знаю.

Композитор? — Не знаю.

Произведение музыкальное? — Реквиемы Моцарта и Дворжака, «Чистилище» Листа.

Каково настроение ваше сейчас? — Нормальное.

Ваше любимое изречение? — Суета сует.

Поговорка? — Все там будем.

Всегда ли следует быть откровенным? — Нет.

Самое выдающееся событие вашей жизни? — Их много.

Отец Александр не раз говорил о том, что свою работу над книгами видит продолжением служения Христу. В период с 1978 по 1980 год им были написаны комментарии к Евангелиям и Апокалипсису, впоследствии вошедшие в изданную в Брюсселе в первой половине 1980-х годов «полную» Библию. В эти же годы по частным просьбам соискателей кандидатской степени в Московской духовной академии отец Александр написал несколько диссертаций об эпохе Иисуса Навина, о ранних Отцах Церкви и др. С одной стороны, эти труды позволяли ему материально поддержать семью, поскольку оплачивались заказчиками. С другой стороны, они полностью соответствовали последовательно проводимой им линии духовного просвещения.

В это же время батюшка работает над книгой об апостолах, которая первоначально планировалась им как начало новой просветительской серии «Лики святых», но впоследствии вошла в его труд «Исторические пути христианства». В этой книге отец Александр рассказывает о миссионерской деятельности апостолов, учеников Иисуса Христа, и о взаимоотношениях христианской Церкви и государства. Это книга о жизни апостолов и первых христиан, истории святых Стефана и Филиппа, апостола Варнавы, призвавшего Павла к проповеди в Сирии и на Кипре, и об испытаниях, которые выпадали на их долю.

И снова — труды в храме и в приходе, а по возможности — и за письменным столом, и всегда — во славу Божию… Вот как в одном из писем отец Александр описывает свой типичный день, названный им «одним днем из жизни сельского священника»: «…Встал он, болезный, рано утром, в пять, когда еще полумрак среди деревьев, и зашагал по тропке к поезду. А в блаженно пустой электричке дочитывал правило, молился по четкам и изучал кое-что, касающееся „дней древних“. А потом дорога к храму, и солнце, восходящее над полями и лесом. А потом полумрак и тишина и исповедь полтора часа: печали, грехи, сомнения, трудности житейские и внутренние. Всё может отнять лишь божественный огонь литургии, который расплавляет земную кору. Два-три слова в конце о празднуемой святой (Марии Магдалине), затем требы: панихида, молебны, крестины. Не успел покрестить, как везут покойника. Вокруг гроба вся семья: похожие и разные. Унесли гроб, робко приходит пожилая чета: хотят повенчаться на склоне дней. „Очень хорошо!“ — отвечает им и, пропуская неуместные слова (о чадах и прочем), совершает таинство, напоминая им о том, что теперь на них благословение Божие, хотя они и всегда были мужем и женой. Потом чужие заботы, проблемы и пр. А время идет, и уже вторая половина дня. Дорогу обратно по традиции нужно использовать для закупки корма. И блаженное возвращение в сад. Пока еще не холодно, садится бедный кюре за стол и вновь погружается в „дни древние“, во времена Хасмонеев и Иродов. А потом — проверять английский у сына, пилить дрова, поглядывая за забор, в даль, где виднеются золотые купола Лавры. Преподобный всегда с нами. Потом все за стол, а перед сном, если есть что хорошее, смотрят все телевизор или читают. Правда, далеко не всегда бывают дни такие безмятежные. Бывают и черные, бывает и трудно. Но мы же должны благодарить за каждый день, отпущенный нам».