Когда в 1979 году умирала его мама, Елена Семеновна, он читал над ней отходную и не выпускал ее головы до последнего вздоха. «Ее жизнь была цельной на редкость, вся отданная Христу… сколь многим я ей обязан, — писал отец Александр Юлии Николаевне Рейтлингер. — У нас была общая жизнь, общий дух…» После смерти Елены Семеновны он один был беспечален. «Ее душа была в моих руках. Понимаешь?» — почти ликуя, сказал он в тот день Ольге Ерохиной.

Огромное значение отец Александр придавал развитию творческого начала в человеке и влиянию культуры на духовный рост личности. Он часто сам открывал, «прозревал» новые творческие способности своих прихожан, стараясь всячески их развивать, делая все возможное для того, чтобы человек реализовал свое дарование. Батюшка был убежден в том, что такая реализация внутреннего потенциала придает мощный импульс духовному росту человека и Господь принимает участие в его творческом самовыражении. Рядом с отцом Александром люди начинали писать книги и иконы, сочинять стихи… Так, поэт и киносценарист Владимир Файнберг, будучи постоянно вдохновляемым отцом Александром, написал роман, который много лет в «зачаточном состоянии» лежал в его столе, и впоследствии до конца своей жизни продолжал писать интереснейшую прозу, а программист Наталия Ермакова стала замечательным иконописцем после того, как отец Александр открыл в ней дар художника.

Лев Покровский так рассказывает об отношении отца Александра к науке: «Я высказывал ему сомнения — очень распространенные: что вообще наукой не надо заниматься, что все это мудрование, от лукавого. <…> Отец Александр никогда ничего подобного не говорил. Он всегда поощрял научное творчество и ссылался на Сергия Радонежского, который всегда был сторонником того, чтобы люди обучались, то есть занимались наукой, всякими знаниями. Я ему говорил про Иоанна Кронштадтского, к которому у отца Александра и его семьи особое отношение — оно известно, и который прямо осуждал занятия наукой. Но он всегда меня поддерживал».

«Он всячески поощрял творческий рост, считая, что в этой жизни человек должен стремиться к максимальному развитию своей души, своих дарований. Сам обладая огромным духовным и душевным богатством, он умел искренне радоваться способностям и успехам других людей. Причем он радовался за них так, как они сами за себя не радовались», — вспоминает об отце Александре Андрей Еремин.

Говоря о культуре, отец Александр в первую очередь задавался вопросом о том духовном влиянии, которое она оказывает на человека: «Когда мы говорим о началах любой культуры, мы должны прежде всего задать себе вопрос не о том, какие материальные формы ее куют, а о том, какой дух лежит в ее основе. <…> Вот поэтому мы с вами сегодня хотим заглянуть в историю духовности, в прошлое цивилизации нашей страны и всего мира не из праздного любопытства („а как это было раньше?“), а для того чтобы понять глубинную и нерасторжимую связь культуры и веры, ту связь, которая была забыта, отброшена, которая сознательно отрицалась»[223].