Таким образом, представляется, что для Дионисия безмолвие, как и мрак с неведением, имеет два аспекта: «субъективное» безмолвие, относящееся к языку и понятиям, и «объективное» безмолвие, характеризующее опытное познание Самого Бога.

Оба эти аспекта безмолвия встречаются у некоторых из наших восточносирийских мистиков.

5.2.2.1. «Субъективный» аспект

5.2.2.1. «Субъективный» аспект

У Симеона д-Тайбуте: «Все небесные сущности почитают [Бога] в молчании, исполненном сдержанности (b-šeṯqā knīḵā)»²⁶¹; и: «Ум (hawnā) радуется предмету своего упования и прославляет Дарителя в сокровенном молчании»²⁶²; и еще: «[Некая часть созерцания] познается только в сокровенном молчании и невыразима для ума (mad‘ā)»²⁶³.

У Сахдоны: «Он пребывает в [Боге] чрез святость и [Бог] непрестанно пребывает в нем, пока не низведет на него великое безмолвие (šelyā) Своего явления, отделяя его от тела и от движений помышлений человеческих»²⁶⁴.

У Иосифа Хаззайи: «Три столпа видимы в этом месте [там, где видим один лишь Господь, а также служащие Ему Силы], изъяснение коих изречь невозможно: напротив, да будет покрыта безмолвием тайна их откровения, ибо они не поддаются описанию с помощью языка»²⁶⁵.

У Иоанна Дальятского: «Постигаемый побуждает постигать еще больше того, кто постигает [Его] в неведении, и когда он возвращается к Нему, то пребывает в безмолвии, насыщенный (букв. «снабженный») непостижимостью преизобильного и невыразимого богатства»²⁶⁶; и еще: «Блажен тот […] чьи обычные помыслы были приведены в молчание (’eštattaq^w) благодаря силе его восторга (dummārā)! [Вот] дивная (dummārā) вещь для того, чей ум (hawnā) успокоился от [своих] движений, и кто в новом Таинстве слышит в себе самом простое хваление для увеселения им в безмолвном покое ума (hawnā) и языка»²⁶⁷.