Даже если Иосиф критикует – в данном случае напрасно – сирийский перевод Дионисия, использовавшийся повсеместно в его окружении, кажется, что он, как, очевидно, и Исаак, воспринял от Ареопагита состав его ангельской иерархии в целом. В самом деле, разница, о которой мы сейчас упомянули, относится только к месту Херувимов и Серафимов, тогда как в остальном ангельская иерархия, о которой Иосиф говорит в Мемре 2 из Вопросов и ответов²⁹², точно такая же, как у Дионисия, который, по-видимому, был первым, кто представил ее подобным образом²⁹³.

У Иоанна Дальятского не встречается деталей относительно иерархии ангельских чинов.

Завершить рассказ об ангелологии восточносирийских мистиков и о влиянии в этой области Дионисия нельзя без упоминания еще двух аспектов, в отношении которых наши авторы также могли зависеть от Ареопагита.

В первую очередь это понятия кругового движения, в котором небесные сущности, «стоящие непосредственно около Бога», следуют «просто и непрестанно окружая хороводом вечное Его ведение»²⁹⁴. Это понятие мы находим у Симеона д-Тайбуте на страницах, которые он посвящает Дионисию: «[Другой род созерцания] простирается и возвышается, как некий прекрасный цветок, в той мере, в какой ему это позволено, к возвышенному сиянию сокровенного божества, по всем тем кругам, о которых мы сказали»²⁹⁵. Его также можно встретить у Иосифа Хаззайи, но употребление им этого понятия сближает его больше с Евагрием, чем с Дионисием. Действительно, круговое движение он приписывает только созерцаниям, стоящим ниже созерцания Святой Троицы: «Их [ангелов] видение движется кругообразно по всем созерцаниям, кроме [созерцания Святой] Троицы, Которая содержит их внутри Себя»²⁹⁶, – что можно сравнить со следующим высказыванием Евагрия: «Три жертвенника ведения, два с кругами и один без границ»²⁹⁷. В другом месте Иосиф приписывает то же самое круговое движение человеческому уму: «Круговращение ума по созерцаниях есть признак исцеления всех движений, чувств и частей души»²⁹⁸; здесь тоже речь идет о круговом движении (связанном с восхождением вверх²⁹⁹), которое происходит на «душевном» уровне, а не на уровне созерцания Святой Троицы.

Другой аспект – это образ умопостигаемого дождя, о котором говорится в главе 15 трактата О небесной иерархии и который ангелы, подобно облакам, проливают на низшие их умы: «Также богословие изображает их [ангелов] в виде облака (νεφέλης)³⁰⁰, обозначая этим, что священные умы, премирно исполненные сокровенного света, необнаружимо (ἁνεκπόμπευτος) восприемлют³⁰¹, посредством первого явления, светоявление и передают его в изобилии, во втором явлении, вторичным [чинам] и соразмерно [с ними] […], что им присуща растящая и совершенствующая сила, порождающая умопостигаемый дождь, который, благодаря своим щедрым ливням, побуждает приемлющее его чрево к родам, дающим жизнь»³⁰².