В двух разных текстах, озаглавленных «Книга единства», ясно различимы две возможные тенденции этой группы. Один из этих текстов, «Книга истинного единства», обращает лишь поверхностное внимание на сефирот, но зато, с другой стороны, интересуется перечислением сил Меркабы; здесь неоплатонические спекуляции появляются в решительно обратной форме, во всех отношениях грубой и туманной. Другой текст, однако, старается установить тесные отношения между концепциями и образами этих сочинений и каббалистической системой сефирот, так что символизм сефирот, каким мы его знаем, сочетается с этими новыми символами. Однако, формулы и терминология двух кругов сходятся. Потому о первой сефире здесь сказано, что

...она называется «Высшая корона», потому что это сила истины и сущности и нечто скрытое и тайное. И в ней есть тайные и скрытые и бесценные вещи, и это 620 столпов света, согласно числовому значению кетер[595]. И все они связаны узами[596], так что в них нет никакого недостатка. И они [столпы] — это основание единства Бога; каждый из них имеет своё название, которое указывает на божественные вещи, то есть каждое обозначается Его именем. Они объемлют друг друга и соединяются друг с другом в эманации ума. И поэтому мастера этой науки называют эту сефиру неведомым изначальным эфиром, а другие называют её «источником честности», потому что она имеет форму короны, покоящейся на голове. Она также называется «ясный свет», потому что в ней появляется нечто вроде трещины, меняющей её аспект, пока [эфир] не разделится, и в этой трещине сила всех сефирот появляется из потока, текущего из неё. И в импульсе движения совершенствуется единство.

Текст, продолжающийся в том же духе, рассматривает все сефирот. Сефира йесод одам, основание мира, перемещается с седьмого на девятое место. Ясно, что такие утверждения так же чужды Бахир, как и тем фрагментам Исаака Слепого, которые нам известны.

Далее мы встретим образ трещины изначального эфира несколько раз. Этот образ, вероятно, обязан своим происхождением похожему образу в «Царской короне» Соломона ибн Габироля. В поэтической метафоре ибн Габироль говорит о расколе Ничто, из которого Бог вызвал Бытие. Этот образ был позже перенесён кругом Ийюн (где были хорошо знакомы с «Царской короной») на изначальный эфир; в свою очередь, «Мидраш Симона Праведного» метафорически приравнял его с Ничто, так что связь становится совершенно ясной. Может быть полезно сопоставить два отрывка, где этот маленький трактат говорит об изначальном творении, прежде всего потому что это может послужить примером широко распространённого явления: одни и те же идеи представлены в параллельных версиях того же текста. (Я исправил прочтения по Ms. Munich.)