После этих утверждений Псевдо-Элиезера послание продолжается сообщением о другом откровении, которое якобы было получено в отдалённые времена одним из учёных и аскетов академии Мата Мехасья. Получатель откровения не называется, несмотря на любовь этих документов называть учёных по имени. Но послание сообщает дарованное ему откровение, содержание которого он после долгой подготовки изложил перед десятью учёными. Здесь «высшие короны» связаны, хотя и очень обобщённо, с происхождением pneumata пророков. Откровение касается «путей» (без сомнения, тех же, что упоминаются в начале книги Йецира), но здесь они совпадают с сефирот, и каждый представляет отдельный мир. Они описываются при помощи концепций, которые происходят из светового символизма круга Ийюн, но только первые три определены с какой-то точностью. Здесь тоже бросается в глаза теистический характер разделения между самим Богом и этими «путями»:

Мастер Всего превыше всех атрибутов и чисел. В Своём всемогуществе Он создаёт пути мира, один за другим; он позволяет рождаться одному миру за другим. Первый путь, первый свет, «стези туда не знает хищная птица» [Иов 28:7] — это корень мыслей [идей?], и он возникает на «пути великолепия», то есть изначального ума [мадда кадмон], связанного с «чистой мыслью». Из него исходит путь, излучающий ум [сехел]. ... Это великолепие твёрдо установленного престола, который поднят на трёх изначальных столпах ... и все сотворённые вещи существуют в нём, и отсюда вылетают души пророков и святого Израиля. И, кроме того, есть путь, который представляет собой драгоценность всех путей [на котором все пути вместе образуют драгоценность, ср. Бахир, раздел 43], а также последний престол.

Первые три пути — это, очевидно, первые три сефирот; престол с его тремя столпами образует следующую триаду сефирот, в которой «праведный» — это седьмая сефира, а последний престол — последняя сефира. Оба престола описываются как места почитания и поклонения для сонмов ангелов.

Через посланца, Берахья из Дамаска, это откровение якобы добралось до Элеазара из Вормса. Автор письма затем довольно внезапно обращается к собственным путешествиям по Провансу. Он вспоминает о том, что слышал в Арле от некоего р. Соломона бен Маслиа. Письмо сообщает от имени его отца: