Взгляд Вилсона был красноречивее ста вопросов. Он едва не рассмеялся мне в лицо.

— Послушайте его, инспектор, — попросила леди Коллинс.

— Ваша беда, что никто не заявлял на Хилла, то есть Маркиза. Люди боятся за свою жизнь, а я — нет. Сегодняшним числом я напишу заявление о похищенных вещах, с полным их перечнем и описанием. И когда они обнаружатся у Маркиза в доме, у вас появится солидный повод приволочь его в участок.

— Ты понимаешь, вор, что это не шутки? — спросил сыщик, буравя меня взглядом. — Чтобы взять рыбу такой величины, я должен запросить подмогу. Это десятка два венаторов, официальное разрешение. Если дело не выгорит, полетят головы.

— Вы и не представляете, сколько голов полетит, — заметил я осторожно. — Мне очень нужно вернуть мои вещи. Я знаю Маркиза: он не выбросит даже то, что ему без надобности. Он любуется своими трофеями.

Вилсон потер лоб.

— Хорошо… допустим на секунду, что я вам поверил и согласился. Что заставит Маркиза впустить нас для обыска?

— Я.

Мой рассказ был лаконичным. Собственно, над планом долго думать не пришлось. Маркиз, он же Роджер Хилл, был азартным игроком, маниакально азартным. Состоявшийся между нами конфликт доказывает, что ни остановиться вовремя, ни проиграть достойно он не умеет. Но это не мешает ему регулярно посещать игорный дом и участвовать в играх. Чаще всего те, кто садится с ним играть, люди непростые, и запугать их парочкой громил не выйдет. Другие же отдуваются, как я. Остается только заманить его в казино, заставить проиграться и проявить себя во всей красе. Тогда, разумеется, можно будет взять его за разбой и призыв к беззаконию, а там и получить документы для обыска особняка.

— Шаткий план, — заметил Вилсон задумчиво. — Во-первых, заиметь такой документ будет непросто, особенно если мы не получим доказательств его причастности.

— Он не сдержан. Сильно проигравшись, Маркиз сам себя подставит. Но даже если нам удастся взять на горячем его помощника, то вы получите повод прийти в гости к Хиллу.

— Во-вторых, — продолжил Вилсон, — что нам даст посещение его дома?

— Вы сможете обыскать сейф, в котором, скорее всего, находятся мои вещи. Я опознаю их и…

— Вы? — Вилсон тяжело вздохнул. — И как расценит суд слова единственного свидетеля, который является беглым преступником и вором?

— Про беглого я уже вас поправлял, что же касается моего прошлого, то никто не безгрешен. Но разве суду не будет интересно посадить Хилла?

— У него есть деньги, а значит, найдутся друзья. Вы не можете похвастать ни тем, ни другим.

Подлый выпад.

— Поэтому я и пришел к вам, — парировал я.