По правде говоря, смотрелось волшебно. У него в животе что-то защекотало, когда она все это делала.
По правде говоря, смотрелось волшебно. У него в животе что-то защекотало, когда она все это делала.
— Во-от. А теперь самое интересное. Папа говорит, это магия!
— Во-от. А теперь самое интересное. Папа говорит, это магия!
— Что-что?
— Что-что?
— Магия! Смотри. Тянешь за углы в разные стороны, берешь за открывшиеся уголки и… раз-дви-га-ешь…
— Магия! Смотри. Тянешь за углы в разные стороны, берешь за открывшиеся уголки и… раз-дви-га-ешь…
— О-ох! — вырвалось у него. — Ни фига себе! Кто тебя научил?
— О-ох! — вырвалось у него. — Ни фига себе! Кто тебя научил?
— Папа, — с гордостью ответила Саша. Заметив его взгляд, спросила: — Ты запомнил или повторим?
— Папа, — с гордостью ответила Саша. Заметив его взгляд, спросила: — Ты запомнил или повторим?
— Я… давай еще раз…
— Я… давай еще раз…
— На первом кораблике я напишу «Са-ша», — сказала она, смеясь, когда закончила второй корабль.
— На первом кораблике я напишу «Са-ша», — сказала она, смеясь, когда закончила второй корабль.
— А на втором? — спросил Петя, затаив дыхание.
— А на втором? — спросил Петя, затаив дыхание.
— А на втором можно написать: «Петя» — она вывела четыре буквы зеленым фломастером и он почувствовал к ней что-то особенное, чего пока не мог понять и тем более высказать доступными словами. Что-то невесомое, воздушное, неземное.
— А на втором можно написать: «Петя» — она вывела четыре буквы зеленым фломастером и он почувствовал к ней что-то особенное, чего пока не мог понять и тем более высказать доступными словами. Что-то невесомое, воздушное, неземное.