— Кирилл! — кричали во мгле.

— Кирилл Юрков!

— Выходи, подлый трус.

— Ребята, я попрошу…

— Ой, там белочка! Прелесть какая!

— Игорь Сергеевич, у Третьяковой белочка!

Минут через десять смешки утихли, а выкрики звучали реже. Первоначальный азарт исчерпал себя. Подлесок перетек в дебри, в лабиринт из могучих сосен. Туман заливал кочки — ученики переходили вброд молочную реку. Пахло перегноем, одежда быстро сырела. Обувь выжимала из мха водицу. Ближайшие троицы справа и слева сгинули в тумане, лишь периодические возгласы историка указывали на то, что это все еще поисковая команда, а не заблудившиеся разрозненные странники.

Оля шагала плечом к плечу с Женей. За ними брела Соня. Хлопала себя по щекам, отваживая мошкару. Осенний лес, казалось, расположился вне реальности, на границе измерений. Лоснящиеся стволы наплывали, будто сплавляемые по течению бревна, топляк…

— Я тут ночью не мог уснуть…

«Немудрено», — подумала Оля, отпивая минералку из бутылки. Она сама до двух часов ворочалась, прислушиваясь к стенаниям ветра и скрипу половиц.

— И вот что я нарыл. — Женя достал телефон. — В двадцатом веке особняк не всегда пустовал. В шестидесятые тут был пионерлагерь. Не очень долго: несколько лет. Разразился скандал: двое детей погибли. Грешили на отравление мухоморами, но истину так и не установили.

«Мухоморы… — доносились до Сони куски разговора. — Истина…»

Взгляд волочился по земле. По жухлой траве, по жирным грибам у подножия деревьев. Их шляпки были осклизлыми, размякшими, желто-охряные ножки заканчивались пушистым клубеньком. Муки голода исказили лицо Сони. В желудке словно переваривались опасные бритвы, цыганские иглы, гвозди…

— Ты на что намекаешь? — спросила Оля.

— В середине девяностых об этом случае писала газета «НЛО».

— «НЛО»? Что за макулатура?

— Да, источник сомнительный. Но совпадение интересное. Женщина, которая в шестьдесят шестом работала в лагере посудомойкой, говорила, что умершие дети боялись зеркал. Им чудилась страшная женщина в черном платье.

— Пиковая Дама?

Оля вспомнила: позавчера влетевший в их комнату Артем долдонил, что видел маму в подвале, а с ней черноглазую тетку… Не ее ли он рисовал в блокноте?

— В восемьдесят девятом, — рассказывал Женя, — случилось кое-что странное. В лесу отдыхали туристы. Ночью их тринадцатилетний сын пропал. Приехала милиция, кинологи с собаками. Овчарки привели в заколоченный пионерлагерь. Мальчика нашли на лестнице. Он был повешен. И кроме того… острижен кое-как.