— Я не могу оставить школу после таких событий! — Валентина Петровна выпятила грудь. Она говорила, как генерал, отказывающийся эвакуироваться из оцепленной врагом крепости.
— Школу мы на время закроем, — сказал Яцко.
— Нет! Нет!.. — затараторила Патрушева. — Нельзя, невозможно!
— Невозможно? — ощерился лейтенант. — У вас два трупа за сутки.
— Но не убийства же! Подростки склонны к депрессии, и…
— Юркова крысы объели, — прошипел Яцко. Его терпение было готово лопнуть. — Крысы в учебном заведении! В
Валентина Петровна скукожилась под гневным взором лейтенанта.
— Но дети спят в школе…
— Я займусь детьми, — сказал Игорь Сергеевич. — Я уже обзвонил родителей, они вот-вот приедут. Те, кого не смогут забрать домой, переночуют у одноклассников. Главное ведь их безопасность, не так ли?
Лейтенанту почудился скрытый смысл, подначивание в вопросе историка.
— Катастрофа, — простонала Патрушева, теребя дужку очков. — Это катастрофа! Судный день!
В холле Яцко повернулся и оглядел, хмурясь, мозаичное панно. Бородатый рыбак тащил из волн невод с хищной рыбой. Его улов, несъедобный, зубастый, рожденный в подводных ущельях, куда не заплывали ни аквалангисты, ни зонды, смотрел в ответ россыпью черных жестоких круглых глаз.
— Ад рядом, — прошелестела рыба.
— Мы ждем, — сказал с холста гнилостный арлекин. Над его правой бровью образовалось отверстие: струйка крови потекла медленно, как густой мед, по намалеванному белому лицу, а струйка дыма поползла вверх. У арлекина было лицо анестезиолога Корбана. — Мы всегда будем ждать, лейтенант, и чем дольше ждем, тем голоднее становимся.
Яцко помассировал переносицу и вырвался из объятий проклятого Богом особняка.
* * *
«Их нет. — Мысль покалывала током в солнечное сплетение. — Их больше нет».
Кирилл умер в подвале и стал ужином для крысят. Соня испустила дух на больничной койке — она никогда не похудеет, не поцелуется с мальчиком, не наладит отношения с мамой. Смерть — это тотальное «не».
Оля прибыла в чертов интернат меньше недели назад. Несколько дней знала Соню и Кирилла, даже не воспринимала их как друзей. Так, случайные попутчики. Но утрата вырыла в душе ямы, подселила сосущую пустоту.