И Женя беззвучно сгинул в комковатой вате, как парашютист, прыгнувший из самолета.

— Что же творится? — спросила Алиса жалобно. — Что же здесь на хрен творится?

* * *

— Что с ним? — спросил Игорь Сергеевич участливо.

— Не хочет уезжать! Ни в какую!

— Мне нельзя! — голосил Артем. — Мама будет сердиться! Мне нельзя!

— Тема, не переживай, мы отведем тебя в хорошее место! Там весело… — Игорь Сергеевич склонился над мальчиком, а Оля расслабила хватку — заныла вывихнутая в аварии рука. Артем полоснул ногтями по скуле учителя и выпутался из сестринских пальцев. Подошвы ботиночек застучали по ступенькам.

— Тема!

Двустворчатая дверь закачалась в петлях. Артем убежал в дом.

— Ничего, — сказал примирительно Игорь Сергеевич. На гладко выбритой коже царапины набухали красной росой. — Мы его найдем.

«То же самое ты говорил про Кирилла», — пронеслось в голове у Оли.

Дом возвышался над ними надгробием вымерших исполинов. Дымоходы, рыжая черепица, серые вены сухой лозы и шрамы трещин. Особняк забрал будущее у стольких детей… Он сам был серийным убийцей, маньяком. И свирепые шумерские боги насмехались над горем смертных, играли с ними в кошки-мышки.

Оля подумала о Кирилле, что он нравился ей, что, возможно, это была влюбленность, а теперь объект ее воздыханий стынет в морге. И не было тут ничего от ламповой прозы Генри Джеймса, от фантазий Мэри Шелли. Только смерть, только крысы-падальщики и битые стекла в желудке.

Автомобиль Игоря Сергеевича — последний на парковке — призывно манил светом фар.

Оля прижала к губам серебряного ангела.

* * *

Женщина стояла в тумане, и сизые щупальца извивались вокруг нее, напоминая какой-то инопланетный цветок из старых фантастических романов. Женя сбавил шаг, пораженный марсианским силуэтом. Но сообразил, что принял за Пиковую Даму мраморную нимфу.

— Дура! — крикнул он статуе и торопливо обежал фонтан.

Туман всползал по фасаду верхолазом, закупоривал окна брошенного здания, гулял по кровле. Оля и Игорь Сергеевич вошли в парадную дверь.

— Подождите меня! — крикнул Женя.