Страшилище дохнуло вонью сырых подвалов и испорченной еды. Как-то мама забыла в выключенном дачном холодильнике котлеты, и через месяц из морозилки пахло примерно так же.

— Ты — мой! — прошептал монстр, больше не имитирующий мамин голос.

Где-то далеко сестра закричала отчаянно:

— Пиковая Дама, приди!

Страшилище, наполовину — женщина, наполовину — паучиха, повернулась влево, и на безобразном лице отразились удивление и смятение. Шевеля восьмью лапами, оно ринулось через паутинное облако. Остались пауки поменьше.

— Не боюсь вас! — сказал Артем, буравя врага ненавидящим взглядом. — Вы — глупые, я вас не боюсь!

Ядовитым паукам было безразлично, боится ли их добыча. Они подползали.

* * *

— Пиковая Дама, приди! — завопила Оля во все горло.

Она решила, что это последний шанс спастись. Она не загадала желание в подземелье. И раз уж некого просить о помощи, она потребует помощь у адской твари.

Окровавленными пальцами она намалевала на боковом зеркале дверь и гармошку лесенки. «Ауди» светил фарами в вечный мрак вне миров и времен. Словно стоял посредине исполинского ангара, где до ближайшей стены не добрести и за год. Сняв с капота огарок, Оля поднесла язычок пламени к зеркалу. Салон заволокло паутиной. Оля не различала ни кресел, ни панели управления, ни Артема с чудовищем — только напоминающее плесень облако в автомобиле.

«Тема, я тебя люблю, — Оля послала телепатический сигнал в гущу паутины. — Я очень тебя люблю, младший брат».

— Пиковая Дама, приди! — воскликнула она в третий раз, и эффект не заставил себя ждать. Зеркало пошло пузырями, почернело, пластик расплавился и закапал зловонной массой. Но химический запах был приятнее того смрада, что обрушился на Олю. Вонь могильника, гнили, трясины. Водительские дверцы слетели с петель, и громадная паучиха вздыбилась возле машины. Педипальпы болтались, как лапки дрессированной собачки, клянчащей корм. Волосатое брюхо было утыкано какими-то скользкими полупрозрачными луковицами, они сочились слизью. Восемь ног заканчивались то ли когтями, то ли крючьями — Оля подозревала, что подобных пауков не существовало в природе: ни в дебрях Амазонки, ни где бы то ни было еще.

— Почему, — проворковало чудовище с явственным раздражением и налетом тоски, — почему ты не оставишь нас в покое?

Оно трансформировалось: конечности плавно становились щупальцами из дыма, брюхо усыхало, а черная шерсть спрессовывалась в складки драного платья. Костлявая двухметровая женщина нависала над автомобилем.

Оля не дрогнула. Словно машинка по производству страха сломалась внутри. Или выплеск адреналина поборол ужас. Она глядела на Пиковую Даму в упор.