Охваченный этими мыслями, Ксандр обратился к самим текстам, дабы придать теории прагматическую силу. Разложив книги на столе, он провел по ним сравнительный анализ соотносящихся положений, отрешился от разногласий, как от неверного толкования, и выявил общую направленность: передать власть в руки троим, каждый из которых держит под контролем отдельную сферу, каждый обособлен в глазах общества и каждый участвует в скоординированной манипуляции для достижения высшей цели — незыблемой стабильности в абстракции и железного владычества в действительности. Цена: личная свобода. Орудия: хаос и ненависть. От Эйзенрейха до Айртона и Розенберга — явная последовательность. Затем, приводя то немногое, что запомнилось из досье, Ксандр продолжил эту линию до Вотапека, Седжвика, Тига и блюстителя. Только тогда абстракция обрела человеческое лицо и конкретизировалась, когда он заставил себя вспомнить собственный опыт (безнравственность, порочность, стоящая за этими людьми), бдительно и тщательно следя, чтобы испытываемый им гнев не наносил ущерба научной объективности. Наименее завершенные, они, возможно, оказались наиболее убедительными суждениями во всем документе: только они определяли ту точку, в которой теория и практика соединялись. Обращая догадки и предположения в реальность.
Полчаса прошло, как он отложил перо: вновь потянуло в дорогу. Ксандр сделал копии со всего, в том числе и с манускрипта, и отправил их миссис Губер, опять на сохранение. Само собой, в его суждениях множество прорех: теория без доказательства. Окажется ли этого достаточно? Поживем — увидим. Это будет зависеть от Сары. Теперь очень многое зависит от нее.
Когда Ксандр добрался до места, машину дернуло: коробка передач оправдала все обещания продавца. «Сонная лощина» оказалась типичным одноэтажным мотелем: восемь или десять номеров выходили прямо на подъездную дорогу, и у каждого была своя стоянка. Ксандр с легкой душой поставил машину на одну из них и направился к конторке, над которой красным неоном светилась вывеска: «СВОБОДНЫЕ МЕСТА», — пожалуй, излишняя, если учесть, что в радиусе двух миль никаких других машин не было. Колокольчик на главной стойке издал визгливый звон.
— Секундочку. — Голос донесся из-за занавешенного дверного проема, звук телевизора тут же пропал, и на пороге появилась женщина. Она вытирала руки о фартук.
— Мне нужен номер, — сказал Ксандр.
— Да, я так и подумала, — ответила женщина, потянувшись за книгой регистрации. Подтолкнула к нему и спросила: — Вы ведь мистер Терни?
Ксандр хотел было отрицательно замотать головой, но остановился, когда вдумался в прозвучавшее имя.