— Только сейчас. Я в этом году слабо соображаю.

Тут он поморщился.

— Я считал, что ты догадаешься рано или поздно.

— Потому ты и уничтожил разум свидетеля зомби. Чтобы спасти себя.

— Мне повезло, что Николаос меня поставила допрашивать этого человека.

При этих словах он улыбнулся.

— Это уж точно, — согласилась я, — А как ты послал этого с двумя укусами пристрелить меня в церкви?

— Это было просто. Я ему сказал, что это приказ Николаос.

Конечно же.

— А как ты привел гулей с их кладбища? Почему они тебе повинуются?

— Ты знаешь теорию, что если закопать на кладбище аниматора, возникают гули.

— Ага.

— Когда я поднялся из могилы, они поднялись со мной, и они мои. Мои.

Я посмотрела на этих тварей и увидела, что их стало больше. Не меньше двадцати. Большая стая.

— Так ты говоришь, что именно так возникают гули. — Я покачала головой. — Учитывая, сколько есть гулей, на это не хватит аниматоров всего мира.

— Я об этом думал, — ответил он. — Я думаю, чем больше ты поднимешь на кладбище зомби, тем больше шансов получить гуля.

— Ты считаешь, что эффект накапливается?

— Именно так. Я хотел это обсудить с каким-нибудь коллегой, но ты же видишь, в чем тут проблема.

— Вижу, — сказала я. — Для профессионального разговора тебе сначала пришлось бы сказать, кто ты такой и что ты сделал.

Эдуард выстрелил без предупреждения. Пуля попала Захарии в грудь и развернула его. Он упал лицом вниз; гули застыли. Потом Захария приподнялся на локтях. Он встал с небольшой помощью заботливых гулей.