— Камень и палка сломают мне кость, но пуля не тронет меня.

— Великолепно, комедиант! — сказала я.

Эдуард выстрелил снова, но Захария нырнул за ствол дерева. Оттуда он позвал:

— Только не стреляйте мне в голову. Я не знаю, что случится, если вы мне всадите пулю в мозг.

— Давай узнаем, — предложил Эдуард.

— Прощай, Анита. Я не останусь смотреть.

И он ушел, окруженный группой гулей. Он пригнулся в середине, я думаю, прячась от пули в мозг, но целую минуту я его не видела.

Еще два гуля вышли из-за машины, пригибаясь на гравийной дорожке. Один из них был женщиной, и на ней еще болтались клочья одежды.

— Надо им что-то показать, чего они боятся, — сказал Эдуард. Я ощутила его движение, и пистолет его выстрелил дважды. Ночь заполнил высокий пищащий визг. Гуль с моей машины спрыгнул на землю и спрятался. Но со всех сторон перли еще гули. Не менее пятнадцати были готовы вступить с нами в игру.

Я выстрелила и попала в одного из них. Он упал на бок и покатился по траве, завизжав, как раненый кролик. Жалобный и животный звук.

— Есть тут место, куда можно убежать? — спросил Эдуард.

— Сарай, — ответила я.

— Он деревянный?

— Да.

— Он их не остановит.

— Нет, — согласилась я. — Зато уберемся с открытого места.

— О'кей. Что-нибудь еще до того, как начнем движение?

— Не беги, пока не подойдем к сараю вплотную. Если ты побежишь, они решат, что ты испугался, и погонятся.

— Еще что-нибудь?

— Ты не куришь?