— Но он же все-таки похож на чай, — произнес Мишка. — Черный, заваристый, не то, что зеленый.

— Ты не любишь зеленый чай? — спросила его Юля.

— Нет, — Мишка изобразил гримасу отвращения у себя на лице.

— Он очень полезный, — заметила девушка.

— Ну и что, что полезный? А вдруг мне подделку продадут? В ней-то пользы — шиш, — не растерялся Мишка. — Черный чай я, хоть, по цвету отличу, а откуда я узнаю, что зеленый — настоящий?

— По вкусу, — Юля взяла поднос в руки.

— Не такой уж я гурман, чтобы травы по вкусу распознавать. Трава она и есть трава. Может, мне вовсе и не чай продали, а… крапиву, например, которую в Аджарии около какого-нибудь вокзала скосили?

Все засмеялись.

— Хорош разглагольствовать, — сказал Виктор ребятам, одновременно забирая поднос у Юли. — Кстати, дорогая, ты с провиантом на три дня разобралась?

— Да, — ответила девушка. — Подобрала комплекты сухих продуктов и консервы к ним.

— Отлично! Тогда, пора спать.

— Погоди, — вмешался Андрей Солдатов. — Мы, ведь, тоже на завтра вещи насобирали. Когда их, вместе с Юлиными харчами, да посудой, в машины-то запихивать будем?

— Посуду, кстати, еще вымыть надо, — подала реплику Юля.

— Завтра утром пораньше встанем, и все это сделаем, — объяснил Виктор. — А то, вон, уже… Скоро полночь! Кто сегодня в караул пойдет, помните?

— Вчера дежурили Лёга, Алексей…, Стокер и я, — загнул пальцы Андрюха. — Значит, сегодня должны вахту держать ты, Баламут с Купером, и… Ананьев…

— Ананьева нет, но время его дежурства все равно, считай, прошло, — заметил Виктор. — С полуночи до рассвета, в аккурат шесть часов осталось, — по два на каждого.

— Точно! — подтвердил Лёга.

— Господин Купер, я начинаю дежурство. Вы помните, что вам сегодня тоже дежурить полагается? Или, может, у вас дела и требуется подмена? — крикнул Виктор в сторону передвижной лаборатории.

Там снова горел экран компьютера и светило несколько низковольтных лампочек, причем лампочек, со времени последнего наблюдения парня за происходящим возле «финского» домика действом, немного добавилось, из-за чего фигуры американцев теперь не были «фантомами», а представляли собой сносно видимые, включая мелкие детали, типа лица, «тотемы».

Купер обернулся на крик Виктора.