Еще лучше, конечно, оказалось бы иметь, вместо «Нивы» болотоход, способный, из-за своих огромных колес низкого давления, держаться на поверхности хоть трясины, хоть воды, как поплавок, и ездить по ним, беспрепятственно, в любом направлении. Но подобную технику следовало заказывать заранее, просто так ее в автосалонах не держат, а американец тогда спешил…

Мысли о болотоходе лезли в голову сами, ибо с такой чудовищной грязью, в которую обратилась дорога, даже специально подготовленная для подобных неприятностей «Нива» иногда не справлялась, и возникало желание помечтать о каком-то чудодейственном избавлении от всех тягот.

Правда, мечты эти оказывались, само собой, пустыми.

В результате подходила очередь того, на что Виктор совсем недавно возложил свои последние надежды двигаться вперед, используя автомобиль, — технические средства и подручный инструмент.

Поначалу, не желая, естественно, работать руками, он вылезал из машины и, перемешивая своими ботинками вязкую — глиняно-торфяную смесь, обращался к автоматизированному труду. Если более конкретно — применял электролебедку. Здесь, кстати, тоже, отчасти, приходилось попотеть физически, ибо отсутствие деревьев возле тропы, (да и вообще — в округе, хотя вдалеке они были бы все равно бесполезны по причине отделяющей их от суши трясины) сыграло злую шутку, — лебедочный трос не за что было зацепить. Поэтому, сначала требовалось взять прилагающийся к тяговому устройству металлический «якорь», вбить его в землю и уже потом цеплять за него трос (для вбивания железяки Виктор использовал обух топорика, который был задействован еще при постройке носилок для Ананьева и который он, потом, машинально сунул в багажник вездехода, когда его передал ему Лёга Стрельцов). Причем, «задубасить» костыль в грунт получалось намного легче, чем вынуть эту штуку обратно. Но, наконец, пришел момент, когда «якорь» отказался выниматься из земли вообще (может, воткнулся на глубине во что-то очень твердое, — уж во что именно, — понять было невозможно). Пришлось его бросить.

Когда же вездеход, таким образом, лишился лебедки, а машина снова, раз за разом, принялась увязать в грязи, выбора уже не было, — остался только подручный инструмент.

Как итог тому, парень доставал с рейлингового багажника прикрепленную там лопату и начинал копать.

Подкопы были чудовищно сложными, ибо, в основном, машина садилась на «брюхо», зацепившись мостами за крепкую часть тропы и беспомощно вращая четырьмя колесами в ее размокших «берегах».

Каждый раз Виктор минут по двадцать, а то и больше выковыривал землю из-под днища автомобиля, жарясь на распалившемся, вдруг, солнце и слушая громкие песни лягушек, дающих концерт по ближайшим ямам со стоячей водой.