Но, только Виктор хотел позвать на помощь американца, как вдруг, благодаря фонарику Андрея, увидел более простое и быстрое решение проблемы. У противоположной стороны тропы, он заметил молоденькую, но уже почему-то погибшую, елочку. Она склонилась над твердым грунтом, готовая упасть.

Виктор мигом подбежал к ней и, ухватившись за ее верхушку, потянул деревце вниз. Не выдержав веса его тела, тоненький ствол переломился у основания, оставляя в руках парня полутораметровую жердь. Виктор с ожесточением, — ногами и руками, обломал с нее несколько мешающихся сучков и поспешил протянуть ее попавшим в беду товарищам.

Когда он сделал это, то увидел, что от ребят на поверхности болота остались одни лишь головы.

— Мать вашу! — воскликнул Виктор и крепче сжал противоположный конец сучковатой жерди.

Деревце было уже слегка трухлявым, но парень надеялся, что его прочности хватит для спасения ребят.

Из черной болотной жижи, сперва, взметнулись облепленные грязью руки Андрея, потом — Бэна, и схватили елку.

— Раз, два — взяли! — отсчитал Виктор и потянул за свой конец спасательной палки.

В ответ на его усилие, из трясины выплыли плечи Андрея.

— Ну, скоро вы уже на берегу будете, — улыбнулся Виктор, осмотрев результаты своей деятельности, и тут же продолжил: — Раз, два.

ЕЩЕ!

От напряжения его лицо налилось кровью и стало раздуваться, словно у штангиста, поднимающего штангу.

— Еще! — кричал парень и тянул.

Кричал и тянул…

Бэн и Андрей, как поднимаемые со дна моря останки испанского галеона, все больше и больше оказывались над поверхностью трясины. Вот только, вместо ракушек и кораллов их покрывала тина и мох.

Виктор стал, было, совсем доволен, видя, что вытащил ребят из грязи уже по пояс.

Сжав покрепче спасательную жердь одной рукой, он оторвал от нее другую и протянул ребятам, — попробовать, — дотянутся они теперь до него или нет.

Андрей, будучи, по счастливому стечению обстоятельств, ближе к Виктору, уже протянул ему свою руку в ответ.

Но тут произошло нечто…

Болотная жижа вздыбилась и приняла форму гигантского лица. Если б не размеры этой, без сомнения — женской, физиономии, то ее можно было бы причислить к очень симпатичным: тонкие брови, аккуратный носик, пухлые щечки, вздорный подбородок, по-азиатски раскосые глаза…

А, вот, глаза-то, в аккурат, все портили, ибо их наполняла та же, что и у туманного призрака, темнота, пронизанная ледяным холодом и потусторонним мраком.