Фигура Виктора с мертвой девушкой на руках продвигалась дальше и дальше по ночному болоту.

Трясина вокруг жила своей жизнью: шелестела осока, шумел камыш, выл ни с того ни с сего разгулявшийся, ветер, булькала болотная грязь, надрывались лягушки.

И на все это прищуренным глазом полумесяца любовались темные небеса.

8

Джон очнулся, лежа на холодной каменистой земле лицом вниз и испытывая в раненой руке страшную боль.

«Сколько я пролежал здесь без сознания? Два часа? Три?» — мысленно спросил он сам себя и оглядел свою поврежденную руку.

Судя по ее состоянию, времени, наверное, утекло именно столько, сколько ему удалось предположить — два-три часа лёжки «ни в тех, ни в сех».

Джону захотелось перевернуться на спину. Только вместо этого он, с огрехами, но все же встал. Такое обстоятельство радовало, ибо сперва Джону показалось, будто ему уже вообще не суждено куда-либо передвинуться на своих собственных ногах.

Одновременно с этим он, правда, понимал, что до больницы ему все равно не дотянуть. Настала пора отдавать концы. Вопрос был лишь в том, — как долго он еще сможет оставаться жив.

Вертикальное положение давалось с превеликим трудом.

В ушах шумело, перед глазами плясали цветные круги.

Из-за этих кругов Джон, поначалу, даже принял опустившееся рядом с ним откуда-то сверху свечение за собственную иллюзию.

Но, когда свечение распахнулось, подобно дверным створкам, открывающимся наружу, мужчина ахнул: из потусторонних лучей к нему вышел призрак девушки, одетой в серебристо-зеленое, фосфоресцирующее одеяние.

Джон узнал в призраке знакомые черты, и его сердце остановилось.

— Элен, доченька! — выдохнул он.

Призрак дочери подошел к нему, взял его за здоровую руку и шепнул на чистейшем английском, без американского акцента (это произношение она отработала когда-то специально, чтобы порадовать своего папочку):

— Пойдем.

Купер кое-как сделал несколько шагов… куда? …к трясине.

Именно туда тянула его призрачная Элен.

Не смея противиться зову дочери, Джон все-таки замедлил свое продвижение, когда увидел, насколько невообразимые вещи стали сейчас твориться с топью.