Так прошло еще немного времени.

Наступила ранняя осень.

Виктор любил это время года и никак не предполагал, что его обще — психическое, обще — мистическое или, какое бы оно там ни было, состояние, ухудшится именно сейчас.

Однажды, после обычного для него теперь дневного сна, парню захотелось поваляться в постели еще немного…

И он, вроде бы… снова закемарил…

В это время ему приснился странный сон, будто он встает с кровати и идет в лес.

Там он встречает Юлю, берет ее за руку и они потихоньку начинают шагать к Болоту. Юля улыбается, то и дело, поглядывая на него. Он тоже счастлив… Наступившая в этот период убыль луны превратила ее в жалкий остаток полумесяца, и жиденький свет этого рожка сделал все вокруг призрачным и сюрреалистичным.

Они уходят все дальше и дальше в лесную чащу, а, потом, появляются звери и птицы: по сосновым ветвям шустро скачут белки, из дупел полусонно выглядывают совы, из-за мрачных елей, пригнув голову к земле, бесшумно появляются волки, а из ближайшего бурелома неуклюже вываливается медведь. Виктор и Юля подходят к волкам, ласково треплют им серую шерсть. Волки, словно собаки, довольны и миролюбивы.

Потом настает пора расставаться…

Парню так не хотелось этого, что, взметнувшийся, из-за огорчения, ураган расстроенных чувств, сделал его путь обратно до дома абсолютно не запомнившимся для него…

Очнувшись, парень удивился, что спал в ночные часы. Ведь он давно отвык от этого.

К тому же продрыхнуть ему удалось не часок-другой, а всю ночь целиком (за окном брезжил рассвет)!

Однако, несмотря на накопившийся отдых (суточной продолжительности), Виктора через десять минут снова потянуло к подушке (видимо, обратного переворота — бодрствовать опять днем, а спать ночью — не произошло).

«Если я буду дрыхнуть сутки напролет, так можно и с голоду подохнуть», — пришло ему на ум, но, не в силах противостоять своему новому состоянию, он тут же отключился до очередного вечера.

Вечером, как и следовало ожидать, повторился прежний сценарий: Виктор решил поваляться еще несколько минут, но сам не заметил, как в очередной раз провалился в сон.

В этом сне Юля не появилась. Зато сам Виктор разительно изменился. Ему удалось обладать неимоверной силой, скоростью и грацией. Вместе со стаей волков он загонял дичь — небольшого лесного кабана, причем лидерские качества (качества вожака) принадлежали ему. Подобно старому, умудренному опытом Акелле, парень рыкал на своих подчиненных, — кому обойти жертву справа, кому — слева, а кому — двигаться наперерез. И вот, настал момент — с обезумевшими от страха глазами, кабан выскочил на лесную поляну и, чуя везде опасность, растерялся. Виктор в два прыжка одолел разделяющее их расстояние, повалил поросенка на землю и разорвал ему горло, откуда ни возьмись появившимися у него клыками. Кабанчик еще долго брыкался, храпя в предсмертной агонии, но Виктор погружал клыки все глубже и глубже в его шею. К тому времени, как поросенок перестал дышать, на поляне собрались остальные члены стаи, и начался пир. Все драли и разрывали тушку кабана в клочья, брызгая на траву алой кровью и глотая куски теплого мяса. Виктор не отставал от волков, насыщаясь, словно зверь.