Но я думала, что разделяю его теперь с АЧ. Этот образ очень сильно меня тонизировал — я делала массу вещей, думая о том, как бы ЮФ поступила на моем месте. Я чувствовала, что становлюсь лучше, когда делала так, почти как она, и чувствовала себя последним дерьмом, когда потворствовала себе, а не преодолевала себя, как прекрасная и гордая ЮФ. Она всегда была лучше меня, и во всем была лучше меня. Я была плохая, а ЮФ — хорошая. Ее боготворили, а я выносила мусор.
Конечно же, я ни в коем случае не могла себе позволить проявить агрессию непосредственно по отношению к ЮФ, а тем более к самому АЧ — своему счастливо обретенному — наконец-то — «отцу». Это и было ядром того конфликта, смягчить который оказалась в итоге важнее, чем выживать и самосохраняться.
Ох как и ело меня чудище стоглавое Чудище большое, охуенное Уж оно изжевало мою внутренность Изо всех-то косточек мозги вытянуло Вот я осмелела неожиданно Да как вдарю кулаком по его чешуе Изо всей силы прямо так и стукнула От души и без зазрения совести Да а чудище, чего ему сделается Не моргнуло ни одним из своей сотни рыл Ни одним псевдоподием не дрогнуло Как огромная стена стоит, ужасное А тогда я собрала себя да со всех сторон Схоронилась от него в небольшой орех Завернулась в колечко внутри ядрышка Зацепилась клыками за свой собственный хвост Я закрыла все свои восемнадцать глаз Поползли из них змеи чёрные