«Наконец-то! – сказал я себе. – Наконец я знаю свое призвание! По этим показателям я запросто могу стать шпионом, осталось только решить, чьим – ЦРУ, МОССАДа или КГБ…»

P.S. За завтраком Грегори, развернув итальянские газеты, присвистнул и сказал:

– Та-а-ак!..

– Что там еще? – спросила Лина, а я через плечо Грегори заглянул в его газету. На половине газетной полосы в «Эспрессо» была фотография мужчины, залитого кровью и ничком упавшего на руль своего автомобиля.

Грегори прочел, переводя с итальянского:

– Убит Мино Пекорелли. Вчера, 20 марта, вечером, молодой человек в светлом плаще подошел к машине Кармино Пекорелли, издателя еженедельника «ОП», скандально известного своими разоблачениями как правых, так и левых экстремистов, высоких государственных чиновников и руководителей масонской ложи «П-2». Молодой человек вежливо постучал в стекло машины, якобы собираясь что-то спросить, и, едва Пекорелли опустил стекло, выстрелил ему в лицо. Затем он открыл дверцу машины, спокойно выпустил в Пекорелли еще три пули и растворился в сумерках…

– Кто этот Пекорелли? – спросила Лина.

– Один шантажист… – хмуро ответил Грегори. – Бывший масон со связями в правительстве и вообще повсюду. Собирал компромат на левых и правых, часть публиковал в своем журнале, а остальными сведениями шантажировал всех, кого только мог.

– Ты его знал?

– Конечно. Он приходил к нам и просил денег за публикацию материалов, в которых обещал доказать, что масоны связаны с КГБ. А когда я отказал, он буквально назавтра написал в своей газете, что промышленники и финансисты, политические деятели и генералы, вступая в масонскую ложу «П-2», тем самым становятся на службу ЦРУ, чтобы любым путем преградить компартии доступ к власти.

– Гришенька, – сказала Циля Соломоновна, – мне не нравится все это. Эти коммунисты, демонстрации, забастовки, убийства… Я ведь родилась еще в прошлом веке и помню, с чего все начиналось в России. Все приличные люди боролись с самодержавием, все строили из себя больших прогрессистов. А кончилось тем, что Ленин, Троцкий и этот, как его, Дзержинский их же первыми расстреляли. Ты не мог бы ускорить мой отъезд в Америку? Я бы не хотела пережить все это еще раз…

45

—…Ваше тело расслабляется все больше и больше… Все глубже и глубже расслабление… Полное расслабление, и вы засыпаете… Вы засыпаете… вы засыпаете… вы спите…

И он опять засыпал, подчиняясь ее бархатному голосу.

Но теперь Елена не испытывала от этого ни удовольствия, ни возбуждения. Это была работа, в которой ей была отведена роль посредника, передатчика чужой воли и чужих слов, и она исполняла эту работу послушно и добросовестно, как хорошо тренированный робот.