Они подошли к двухэтажному дому, в котором Джинни провела первые годы своей жизни. Она нерешительно коснулась деревянной двери, недавно выкрашенной, и толкнула ее. Дверь со скрипом подалась, открыв взору главную комнату. Она была такой же, точно такой же! Стулья, крашеный стол, портрет Красного Солнца, Несущей Избавление Звезды — Председателя Мао Цзэдуна, а рядом с ним подборка фотографий, составленная ее сестрой: двенадцать фотографий в рамках, на которых изображен юный герой Лэй Фэн,[29] совершающий все новые подвиги. Взгляд Джинни метнулся к двери, ведущей на кухню. Там, рядом с косяком, висел маленький ящичек с палочками для еды. Помыть и сосчитать «куай-цзы» после каждой еды и перед тем, как снова ссыпать их в ящичек, было ее обязанностью. Все то же самое… и в то же время другое. Да, все здесь стало старое, но дом казался как-то и удобнее и уютнее. На некогда голых деревянных стульях теперь надеты красные чехлы, на столе вместо клеенки дней ее детства — голубая хлопковая скатерть. Железная печь осталась там же, где и прежде, но теперь рядом с ней современный примус.

Большую часть пола покрывал толстый ковер, да не простой, а с рисунком: бурый медведь на светло-зеленом фоне.

— Я вижу, пол бетонный, не земляной?.

— Да. Теперь такой в большинстве домов. Зимой от земляного пола так сыро.

Из кухни показалась женщина и, вытирая руки тряпкой, посмотрела на Кайхуэй. Та подозвала ее:

— Невестка, это моя старшая сестра Линьхуа. Линьхуа, это Чжаоди, невеста Минчао.

Две женщины улыбнулись и кивнули друг другу. Чжаоди была тоненькая и невысокая, но живая, а в глазах светился ум. Как это похоже на Минчао, подумала Джинни, выбрать себе жену с именем, которое звучит так грустно. Ибо «чжао ди» означает «искать младшего брата», и девочку могли назвать так только родители, которые ждали мальчика и которых не заботило, кто что об этом подумает. В этом был весь Минчао, который жил не умом, но сердцем: в семьях рождение девочек не очень-то приветствовалось.

— У меня один сын, — сообщила Кайхуэй. — Большое счастье. Он сейчас на работе, но скоро вернется поесть рису. Минчао тоже придет. — Кайхуэй махнула рукой в сторону детей Джинни. — Они должны знать своих родственников, а?

— Да.

В дом вошел Цю, захлопнув за собой дверь. Он молча прошел через комнату, и Джинни впервые заметила в дальней стене дверь, которой прежде не было. По периметру двери еще не высох цементный раствор. Когда Цю входил в ту комнату, она успела заметить еще одну женщину, прижимавшую к себе ребенка. На лице ее застыло испуганное выражение. Дверь, однако, сразу же захлопнулась. Кайхуэй выразительно фыркнула.