(В скобках мелькнула мысль: а кто аппарат готовить к этому изданию будет? Халтурная кобяевская команда?)

Побежал наверх в номер, захватить зонт и плащ, ехать в Кельн.

Температура ночью упала до двух градусов, да так оттуда и не поднялась. Льет и льет, еще и с пронизывающим шквальным ветром. Сказать спасибо можно в подобных обстоятельствах лишь тому, что не минус два, а плюс два. В две тысячи третьем году в аналогичную ярмарочную среду термометр лежал как пьяный в мерзлой луже и не поднимал свою кислую голову от минус пяти…

Горло режет как ножиком. Насморк лавинный. Главное, не проболтаться Лерочке про насморк и проблемы — она расстроится… Здрасте! Теперь уже ты не можешь совершенно ничего от Лерочки скрыть. Она тебя, глупого, сверху насквозь видит. Хорошо еще, что она, и после смерти присутствуя в тебе, доказала: у нее такое чувство юмора, такая разумность шаловливая, что даже твои вялотекущие цоресы ей нипочем.

Как были нипочем, и когда Лера была среди живых.

Интересно, как на радио говорить буду. А еще интереснее, как буду в телевизоре выглядеть. Тут бы таблетку от аллергического ринита. Но и таблетка в Милане. Забыта на полочке под зеркалом в прихожей с прочими лекарствами.

А чтобы вылечить алые следы от сморкания, иметь бы снадобье для заживления кожи. Кстати, было бы хорошо продолжать иметь усы. Так ли уж они мешали, если подумать хорошо.

В общем, аптеки не миновать. Беги в аптеку, Виктор. У тебя остается мини-люфт приблизительно в двадцать минут. А потом поезд.

Где билеты? Во внешнем кармане чемодана. То есть по идее должны они там быть. Мирей положила у меня на глазах. Тьфу ты. Вот и нет! Кто-то их похитил. На билетном месте машинопись какая-то… Ну, откуда?

Еще новость! Снова подсунули! Протырились в комнату и ткнули!

Боже, помоги выдержать. Что это у меня в руках? Что за чертовщина? «Фацеция о королеве Елене»… Как? Лёдикина «Фацеция», арестованная Конторой, отнятая в семьдесят втором, которую Плетнёв искренне считал утраченной?

Чертовщина продолжается. Воланд ли, Мефистофель, без архивного черта не обошлось.

Каким наваждением сделался для меня за эти три последних дня Плетнёв В. Н.

Тут как раз звонит Наталия.

— Хочу описать, что вижу в квартире. А что у тебя с носом?

— Наталия, не отвлекайся. Я растроган твоей заботой, но с носом у меня понятно что, а минуты мало сказать считаные.

— Так вот, в квартире. Беспорядок дикий по сравнению с предотъездным вечером. Я сперва решила, ты бурно паковался.

— Из-за чемоданишки квартиру разорил? Я мало разбрасываю. У меня примерно такой же, как у тебя, опыт быстрых сборов.