— О чем тут говорить? — слишком быстро заговорил Монберг. — Странная история, мне о ней рассказала Анна. Хотела, чтобы я ею занялся, попросила, так сказать, по старой памяти.

— И? — ждал продолжения Бук.

— Мы встретились. Вспомнили прошлое, обменялись новостями. Она как раз оформляла развод. Мне показалось, что Анна немного… зациклилась на том солдатском деле. Когда я уходил, она оставила мне папку с документами. Было похоже, что это много для нее значило. Я так и не понял почему. И конечно же, не успел выполнить ее просьбу.

Бук выслушал тираду Монберга, ни слова не говоря, только тяжело вздохнул, когда бывший министр умолк.

— Почему вы об этом спрашиваете, Томас?

— Вы знали о том деле еще до того, как к вам пришла Анна Драгсхольм. У вас были причины на то, чтобы отправить конверт с полученными от нее документами на несуществующий адрес. Прошу вас, будьте откровенны с нами. Мы знаем, что министр обороны даже созывал совещание ради одного солдата, упомянутого в том деле.

Карина извлекла из сумки бумаги, передала Буку, тот протянул Монбергу.

— Его имя Йенс Петер Рабен.

Монберг взял документы, но лишь на мгновение задержал на них взгляд.

— Боюсь, я еще не полностью оправился.

— Давайте обойдемся без вранья! — Бук повысил голос неожиданно для себя. — Просто расскажите, о чем шла речь на том совещании с Россингом. Это важно.

Монберг пожал плечами, дотянулся до очков, лежащих на тумбочке, нацепил их на нос.

— Это было так давно, — сказал он, пробежав глазами текст.

— Вы скрыли информацию о серьезном расследовании военной прокуратуры! Вы не сообщили о нем ни полиции, ни службе безопасности, ни сотрудникам своего министерства! — Он взял стул, поставил его перед кроватью и сел. — Почему? Что вы с Россингом скрываете?

Монберг обернулся к Карине в надежде на поддержку. Она хранила молчание.

— Зачем понадобилось созывать совещание о Рабене? — давил на него Бук. — Что сказал вам Россинг? Почему не велся протокол совещания?

— Да что происходит, Бук? О чем вы вообще говорите?

— Вы встречались с Россингом. Позже с вами на ту же тему говорила Драгсхольм. Но вы молчали. Молчали, даже когда ее убили. Мне нужно знать…

— Если вы пришли, чтобы обвинить меня в своих ошибках, то можете убираться! — отбивался Монберг.

— Что сказал Россинг на том совещании?