В дверях появилась женщина в темно-синем костюме. Ее сопровождал врач. Жена Монберга, Бук узнал ее по газетным фотографиям.

— У тебя опять посетители, Фроде? — воскликнула она, бросаясь к мужу, целуя его в макушку. Монберг при этом поморщился, как ребенок. — Так дело не пойдет. — Она уставилась на Бука. — Я ценю ваше внимание, но сейчас моего мужа должен осматривать доктор.

Монберг поднял руку с документами. Карина забрала бумаги, отошла к окну и стала перебирать открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления.

— Ему вредно волноваться, — продолжала жена.

— Да, сейчас мне нужен отдых и покой, — согласился Монберг.

Карина легонько подтолкнула Бука, тот обернулся. У нее в руках была открытка с розами. Внутри — стандартное пожелание, напечатанное типографским способом, и приписка от руки: «Очень рад, что тебе лучше, Фроде. Мы братья навсегда».

Бук кивнул.

— Полагаю, министр как раз собирался уходить, — многозначительно произнес Монберг.

— Да, — сказал Бук. — Поправляйтесь поскорее, Фроде. — Он бросил открытку Россинга на одеяло в ногах Монберга. — Все ваши друзья желают вам этого.

В коридоре, среди больничных запахов и писка аппаратов, доносящегося из палат, Бук замедлил шаг, дожидаясь, когда его догонит Карина.

— Все-таки Россинг опередил нас, — мрачно буркнул он, когда она поравнялась с ним.

— Да, он уже знал, о чем вы будете спрашивать. И знал, как нужно отвечать.

— Черт, — пробормотал Бук и внимательно посмотрел на нее. — Карина, расскажите мне о Монберге. Что он за человек?

— Остроумный. Забавный. Обаятельный. — Она еще подумала. — Слабый.

— Надо искать другие пути, — сказал он, даже не представляя себе, в каком направлении вести поиски.

— У меня идея, — сказала Карина, когда они уже снова сидели на заднем сиденье служебного автомобиля и, преодолевая пробки, возвращались в министерство. — Надо опубликовать официальное извинение за эксгумацию того солдата.

Бук проворчал что-то нечленораздельное, глядя на субботнее оживление на торговых улицах. Обычные люди жили обычной жизнью. Как же он им завидовал.

— Томас, — убеждала его Карина. Теперь, когда они были наедине, она стала обращаться к нему по имени, и Буку это нравилось. — Такое извинение помогло бы разрядить обстановку. Краббе опять наседает. Замучил Плоуга просьбами о срочной встрече с вами.

— Пусть Плоуг посоветует Краббе сесть перед дверью премьер-министра и вымаливать у него встречу, если ему так хочется.

— Извинение от имени министерства было бы сейчас весьма кстати.