— Мы находились в зеленой зоне. В девять тридцать утра поступило сообщение, — говорил Рабен. — Оно пришло на частоте для экстренных вызовов. В нем говорилось, что некое датское подразделение подвергается обстрелу.

На его плече была свежая повязка. Врач сказала, что капельницы и другие реанимационные меры уже не нужны. Рабен был крепким мужчиной, он быстро шел на поправку.

— Мы должны были переправиться через реку, чтобы помочь им. Томсен вам рассказывала, что там случилось?

— Я бы хотела услышать от вас.

— Мост был заминирован. Я оставил ее вместе с ранеными. Мы добрались до деревни. — Он испытующе смотрел на нее. — Никакого датского подразделения там не было. Только один офицер, который забаррикадировался в доме вместе с семьей местных и не высовывался.

— Почему вы решили, что его зовут Перк?

— Так он сказал. И я видел его жетон.

— Вы были с ним знакомы?

— Нет. В лагере «Викинг» его не было, я уверен. Но парни из спецназа приезжали отовсюду, из Кабула или прямо из Европы. Он сказал, что отбился от своего отряда.

— Вы не поверили ему?

Рабен обхватил здоровой рукой раненую.

— Я не знал, что думать. Он сказал, что выполнял задание и о нем пронюхали талибы, стали преследовать его. Он ждал подкрепления.

Лунд старалась не мешать ему вопросами.

— Нам не положено расспрашивать таких людей о том, что они делают, — подумав, сказал Рабен. — Нас это не касается.

— Но, может, вы хотя бы догадывались, какого рода задание могло у него быть?

— Нет. Зато было видно, что он напуган. Да нам всем было страшно. Нас оставалось только пятеро: Мюг, Ведель, Давид, Себастиан и я. И Перк. Долмера достал снайпер, пока мы пробивались к дому, он погиб. Грюнеру в клочья разорвало ногу, ему нужна была помощь, но в деревне засели талибы. Они не решались атаковать нас, но со временем осмелели бы. Свою рацию мы оставили Томсен.

— Но ведь у Перка была рация?

— Он сказал, что ее разнесло на куски после того, как он вызвал нас. Я ее не видел. Я не… — Он мотнул головой из стороны в сторону. — Черт, все как в тумане. Перк был офицером. Как только мы появились, он сразу взял командование на себя. Он решил, что безопаснее переждать, а не прорываться с боем. Их было слишком много. — Рабен в бессильной ярости сжал кулаки. — Надо было все же рискнуть… На следующий день солнце палило еще сильнее. Грюнер кричал от боли, в доме стояла ужасная вонь от дерьма, крови и… — На его лице смешались боль и непонимание. — Я все ждал, когда нам придут на помощь, но никто не появлялся. Перк бесился, ему все это надоело. Потом он решил, что нужно выбираться оттуда любой ценой.