Она снова сверилась с записями.

— В рапорте Согарда не было ни слова о мирных жителях и о телах убитых тоже…

— Ну да. Что ж… — Лицо Рабена помрачнело. — Может, Перк избавился от них. Или их не слишком тщательно искали… — Он посмотрел ей в глаза. — Я сказал вам правду. Можете сами спросить у Перка. Он один из вас.

— Рабен…

— Это он выстрелил в меня.

Она захлопнула блокнот.

— Почему вы так думаете?

— Я помню его!

— Вы же сами говорили, что ваши воспоминания не очень четкие. Чуть раньше вы Сконинга тоже приняли за Перка. А тот человек, которого вы захватили в заложники два года назад? Он вообще был библиотекарем…

— Теперь я вспомнил точно!

Лунд нахмурилась:

— Точно? Все до последней детали?

На лице Рабена отразилось отчаяние.

— Не все, нет. Но я знаю, что Перк — он. Он убил всех тех людей. Я видел это своими глазами. У него на плече должна быть татуировка. Он…

— У Сконинга тоже есть такая татуировка. И у многих других офицеров.

Она вытащила несколько черно-белых фотографий из архива полиции. Все незнакомые лица, кроме одного. Как только Рабен увидел фотографию Странге, он схватил ее и сунул ей в лицо.

— Он, — сказал Рабен. — Это Перк.

Когда Лунд вернулась из больницы в управление, Брикс и Хедебю разговаривали. Они выслушали все, что Лунд хотела рассказать, но в данный момент Хедебю больше волновал Странге, а не Йенс Петер Рабен.

— То есть теперь вы говорите, будто всех этих людей убил один из наших сотрудников? — воскликнула она. — Вы серьезно так думаете?