— Значит, Ли Лутан — хиппи.

Выражение лица офицера не изменилось, но Мэт увидел, как дрогнули уголки его глаз, и мгновенно почувствовал надежду.

— На самом деле, — быстро продолжал он, — он работает на «Нашу Формозу», тайваньское движение за независимость. Понимаете? Офицер, под началом которого вы находитесь, — предатель. Он сам рассказал мне об этом, он гордится этим.

Цзиян испытующе смотрел в лицо англичанину.

— Вы сумасшедший, вам известно это? Вы безумец. Поостерегитесь откровенничать, особенно здесь.

— Он сказал мне об этом сам, — настаивал Мэт. — Когда начнется вторжение, он планирует убить вашего президента, это будет первый шаг к захвату власти. И не только я слышал это. Там была Мо Мэйхуа.

Цзиян встал.

— Нам нужно возвращаться.

Мэт медленно поднялся.

— Спасибо за обед.

— Послушайте, прежде чем я доставлю вас обратно, мне нужно кое-что сказать. Мне не следовало бы делать это, но… вы знаете Линьчунь, поэтому я рискну. Будьте осторожны. Если вы оскорбите начальника… — Цзиян, сделав гримасу, провел указательным пальцем по горлу и пошел к дюнам.

— Разве для человека в моем положении это что-то меняет?

Цзиян уставился на Мэта.

— Не понимаю.

— Я был приговорен к смертной казни. За убийство. Разве вы не знали об этом?

— Знал. Но я совсем не понимаю вас.

— Почему?

— Потому что вы слишком спокойны. Так близки к смерти и тем не менее… так хладнокровны, так невероятно спокойны. Это неестественно.

— Ну что ж. — Мэт пожал плечами. — Я не паникер.

Цзиян пожевал нижнюю губу, словно взвешивая, что делать дальше. Потом тихо сказал: