Босх какое-то время смотрел на нее остановившимся взглядом, потом кивнул:
— Да, происходит. Хотите знать, что именно? Ну так я вам скажу: я сделал это. Я убил Паундса.
Она отпрянула, словно оказалась на месте убийства и на нее брызнула кровь жертвы. На ее лице явственно отразились ужас и отвращение. Она откинулась на спинку стула, словно желая оказаться как можно дальше от Босха.
— Вы… хотите сказать, что вся эта история с Флоридой была…
— Поймите меня правильно. Я не говорю, что убил Паундса своими руками. Просто то, что я делал, как себя вел… короче, все это способствовало его убийству. Это я сделал так, что его убили…
— Откуда вы знаете? Вы не можете утверждать со всей уверенностью, что…
— Могу. Поверьте, все так и было. Я это точно знаю.
Он отвел от нее глаза и посмотрел на висевшую над банкеткой картину. Это было идиллическое изображение пляжа на берегу океана. Потом Босх снова посмотрел на доктора Хинойос.
— До чего же смешно… — Он начал было фразу, но потом лишь сокрушенно покачал головой.
— О чем вы?
Он поднялся со стула, подошел к пальме и загасил окурок, воткнув его во влажную землю в кадке.
— Так что же во всем этом смешного, Гарри?
Босх вернулся на место и посмотрел на Хинойос.
— Это горький смех. Я думаю о так называемых цивилизованных людях, которые скрывают свою истинную сущность за рассуждениями о культуре, искусстве, политике… Они даже закон поставили себе на службу и часто сами являются его воплощением. Но это самые порочные люди на свете. И самые опасные…
30
30
Босху казалось, что этот день никогда не кончится и он уже не выберется из конференц-зала. После того как ушла доктор Хинойос, в зал вернулся Ирвинг. Он вошел неслышно, сел на место Брокмана, положил руки на стол и погрузился в молчание. Лицо у него было сердитое. Босх подумал, что он, возможно, учуял запах дыма, оттого и злится. Но ему на это наплевать. Куда больше нервировало молчание шефа.
— Куда подевался Брокман?
— Ушел. Разве ты не слышал, как я сказал ему, что он провалил это дело? И ты, между прочим, тоже.
— Как это?