Он тихо встал, приоткрыл тяжелую штору, в этом подозрительном доме они были звуко- и светонепроницаемые. Сейчас же лунный свет, яркий почти как солнце, ударил ему в глаза. Лука отпустил штору, быстро надел на голое тело штаны и свитер, последний раз глянул на свою прекрасную женщину и вышел в широкий холл. Сверху, из апартаментов Маэстро, несмотря на глубокую ночь, слышались голоса.

Бесшумно по толстому ковру Лука прошел к лестнице. Проходя мимо никифоровской двери, замедлил шаг. Из-за двери не доносилось ни звука. Н-да, Лучков Лука! Жизнь скольких же людей ты изменил, а может быть, и сломал. И еще не вечер!

Торопливо поднимаясь наверх, он пару раз зацепился ногой о ступеньки, убедившись лишний раз, что лунный свет все же далеко не солнечный.

На верхней площадке его тактично, но решительно заловили. Это был давно знакомый ему Стражник, которого в миру когда-то звали Марселем.

— Осторожнее, господин Лучков! Это опасно для… здоровья — так бегать. Что-то случилось?

— Ничего ровным счетом!

— Отчего так спешили?

— Убегал от дурных мыслей.

— Прошу, Лука Васильевич! — послышался голос Кадушкина от дверей. — Полюбуйтесь, как мы тут престранно развлекаемся.

Сперва Лука решил, что попал на спиритический сеанс. Средних размеров зал был залит мраком, и только четыре свечи горело по разным его углам, не расколдовывая тьмы.

— Идите же ближе, Лука Васильевич! — позвал Маэстро. Его свеча горела в самом дальнем углу. — Мне как раз нужен еще один фактор!..

Пока сопровождаемый Марселем Лука пробирался на голос Кадушкина, он мог заметить, что три свечи горело на миниатюрных столах, освещая шахматы в самом разгаре игры.

Марсель занял место напротив Кадушкина — они играли в карты, в какую-то неизвестную Луке игру.

— Присаживайтесь и вы, сударь! — приветливо кивнул Маэстро. — Выпьете со мной?

— Слон Ц-4…—сказал в этот момент склонившийся над одной из досок Связист.

— Конь Д-3! — не задумываясь, ответил Маэстро, поправив на запястье перчатку. Лука не первый раз уже замечал на его руках тонкие белые перчатки.

— Ваш ход, господин… — напомнил Марсель.

— Знаю-знаю! — Кадушкин бросил на стол карту. — Опендаун ведь не шахматы, я имею право и подумать. Тут интуиция нужна!

— Так вы жертвуете коня, экселенц? — спросил из своего угла Связист.

— Играй-играй!.. Вы, конечно, не понимаете, Лука Васильевич, что происходит?