— Все в порядке, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Первый — Лакра. Бабу, ты страхуешь двух остальных, пока я буду привязывать страховочные концы, свой и сахиба Клэру, к Лакре. И пожалуйста, объясните ему и остальным, чтобы они ползли к лестнице на четвереньках — вместе с грузом, прошу вас, — и двигались медленно. Скажи им, что опасности нет. Даже если лестница сорвется, что невозможно с новыми растяжками, мы с сахибом Клэру вас подстрахуем. Всё в порядке… Лакра первый…

Несколько секунд объятый ужасом шерпа не двигается, и я понимаю, что придется иметь дело с бунтом.

Но в конце концов после моей бурной жестикуляции и криков на непальском от Бабу Риты Лакра медленно ползет вперед, заползает на лестницу, пытаясь ставить колени на покрытые льдом ступеньки лестницы и по очереди перемещая руки в варежках. Это длится бесконечно, но наконец Лакра переползает на ту сторону, и Жан-Клод его отвязывает. Шерпа с отмороженными ногами хихикает и смеется, словно ребенок.

«Остались четверо», — устало думаю я. Но улыбаюсь и машу Ангу Чири, чтобы он опустился на колени и полз вперед, чтобы я привязал к нему обе веревки.

Еще через сто лет, когда все шерпы собрались на той стороне и образовали связку, чтобы идти дальше, я с трудом вытаскиваю изо льда три ледоруба и изо всех сил бросаю на ту сторону расселины. Же-Ка подбирает все три.

Меня страхует только Жан-Клод, но вторая веревка, которую он мне бросает, привязана к его ледорубу, который по-прежнему служит ледовым якорем. Я обвязываюсь свободным концом «волшебной веревки» и навязываю петлю Прусика для ног — на случай, если лестница уйдет у меня из-под ног. Для альпиниста гораздо лучше свалиться в расселину с узлом Прусика, который позволит самостоятельно подняться по веревке и выбраться наружу — навязывая маленькие петли, похожие на стремена, — чем ждать, когда один или несколько человек на другой стороне вытащат его с помощью грубой силы.

Переползая по лестнице, я делаю ошибку — смотрю вниз, в заснеженную сине-черную бездну. Пропасть под шаткой обледенелой наклонной лестницей выглядит в буквальном смысле бездонной. Наклон лестницы, когда на ней находишься, кажется еще круче. Я чувствую, как кровь приливает к голове.

Наконец я на той стороне, и заботливые руки помогают мне встать. Присоединяясь к общей связке, я оглядываюсь назад на паутину веревок и импровизированного моста из лестниц, который мы только что переползли, и смеюсь, как недавно смеялся Лакра Йишей, когда усталость смешивается с радостью просто от того, что ты жив.